УДК  591.111.1:611.728.3

Г.А. АЙРАПЕТОВ, А.А. ВОРОТНИКОВ, В.А. ВАСЮКОВ, С.Ю. ЧЕКРЫГИН

Ставропольский государственный медицинский университет, г. Ставрополь

 Контактная информация:

Айрапетов Георгий Александрович — доктор медицинских наук, доцент кафедры травматологии и ортопедии с курсом ДПО

Адрес: 355017, г. Ставрополь, ул. Мира, 310, тел.: +7-962-446-67-28, e-mail: airapetovga@yandex.ru

Цель исследования — оценить влияние микрофрактуринга в сочетании с плазмой, обогащенной тромбоцитами (PRP), на регенерацию очаговых костно-хрящевых дефектов коленного сустава и оценить перспективы внедрения данного метода в практику.

Материал и методы. Экспериментальное исследование проведено на 27 животных (овцы романовской породы, возраст от 5 месяцев до 1 года). Все животные были условно разделены на 3 экспериментальные группы, при этом полнослойный очаговый костно-хрящевой дефект моделировали на медиальном мыщелке коленного сустава обеих задних конечностей, левая считалась экспериментальной, правая — контрольной. В 1 экспериментальной группе осуществлялось микрофрактурирование, в 2 — микрофрактурирование с введением PRP сразу после ушивания раны, в 3 — микрофрактурирование и введение PRP через 3 недели после операции. Результаты представлены через 1, 3 и 6 месяцев.

Результаты. Сравнительный анализ, проведенный при макроскопическом, микроскопическом и морфометрическом исследованиях, показал, что наилучшие результаты выявлены в 3 экспериментальной группе.

Выводы. Полученные данные говорят о том, что предложенный метод лечения является активным стимулятором регенераторных процессов в хрящевой и костной ткани, что может оказаться перспективным для внедрения в лечебный процесс.

Ключевые слова: костно-хрящевой дефект, микрофрактурирование, PRP.

 (Для цитирования: Айрапетов Г.А., Воротников А.А., Васюков В.А., Чекрыгин С.Ю. Регенераторные потенциалы плазмы, обогащенной тромбоцитами в лечении очаговых костно-хрящевых дефектов коленного сустава после микрофрактуринга в эксперименте. Практическая медицина. 2022. Т. , № , С.)

 G.A. AIRAPETOV, A.A. VOROTNIKOV, V.A. VASYUKOV, S.YU. CHEKRYGIN

Stavropol State Medical University

 Regenerative potential of platelet-rich plasma in the treatment of focal osteochondral defects of the knee joint after microfracturing in the experiment

Contact details:

Airapetov G.A. — MD, Associate Professor of the Department of Traumatology and Orthopedics

Address: 310 Mira St., Stavropol, Russian Federation, 355017, tel.: +7-962-446-67-28, e-mail: airapetovga@yandex.ru

The study objective was to evaluate the effect of microfracturing in combination with platelet-rich plasma (PRP) on the regeneration of focal osteochondral defects of the knee joint and to assess the prospects for introducing this method into practice.

Material and methods. The experimental study was conducted on 27 animals (sheep of the Romanov breed, aged from 5 months to 1 year). All animals were conditionally divided into 3 experimental groups; a full-thickness focal osteochondral defect was modeled on the medial condyle of the knee joint of both hind limbs, the left one was considered experimental, the right one was control. In experimental group 1, microfracturing was performed, in group 2 — microfracturing with the introduction of PRP immediately after wound closure, in group 3 — microfracturing and PRP administration 3 weeks after the operation. The results are presented after 1, 3 and 6 months.

Results. A comparative analysis carried out during macroscopic, microscopic and morphometric studies showed that the best results were found in the 3^rd experimental group.

Conclusions. The data obtained indicate that the proposed method of treatment is an active stimulator of regenerative processes in cartilage and bone tissue, which may be promising for implementation in the treatment process.

Key words: osteochondral defect, microfracturing, PRP.

(For citation: Airapetov G.A., Vorotnikov A.A., Vasyukov V.A., Chekrygin S.YU. Regenerative potential of platelet-rich plasma in the treatment of focal osteochondral defects of the knee joint after microfracturing in the experiment. Practical medicine. 2022. Vol. , № , P.)

Одной из важнейших проблем современной ортопедии и травматологии является лечение поражения гиалинового хряща крупных суставов. Повреждения гиалинового хряща коленного сустава занимают весомую часть в структуре травм опорно-двигательного аппарата, а в 6–11% случаев они требуют хирургического лечения. При этом 36% из них приходится на полнослойные повреждения хряща. Оптимально подобранный метод восстановления дефекта — один из факторов полноценного анатомо-функционального восстановления пациента [1]. Обширные повреждения крупных суставов во взрослом возрасте возможно лечить путем тотального эндопротезирования. Проблема лечения локальных остеохондральных дефектов в молодом, особенно в детском возрасте, на сегодняшний день одна из трудных задач, стоящих перед практикующим врачом. Локальные остеохондральные дефекты гиалинового хряща крупных суставов диагностируются до 30% случаев у детей и молодых людей, чаще спортсменов. Эта категория заболевания прогрессирует, трудно поддается медикаментозному лечению и приводит к радикальному оперативному вмешательству [2]. Предлагаются различные методы лечения этой патологии, однако большинство из них не позволяет восстановить полноценный гиалиновый хрящ [3]. Прежде чем внедрять новые методы лечения в практику, необходимо экспериментально подтвердить их эффективность на животных. Результаты данного эксперимента позволяют сравнить различные методы лечения и проследить динамику восстановления костно-хрящевого дефекта.

Цель исследования — оценить влияние микрофрактуринга в сочетании с плазмой, обогащенной тромбоцитами (PRP), на регенерацию очаговых костно-хрящевых дефектов коленного сустава и оценить перспективы внедрения данного метода в практику.

Материал и методы

Эксперимент по моделированию очагового костно-хрящевого дефекта проведен на 27 овцах романовской породы (возраст от 5 месяцев до 1 года), разделенных условно на 3 экспериментальные группы (табл. 1). Для проведения исследования получено заключение этического комитета № 92 от 28.10.2020. 

Таблица 1. Клинико-экспериментальные группы животных

Table 1. Clinical and experimental groups of animals

Овцам под общим обезболиванием (раствор 2% Рометара, 0,5 мл/кг) выполняли артротомию коленных суставов обеих задних конечностей. Для этого конечность в положении умеренной флексии фиксировали к хирургическому столу, операционное поле обрабатывали антисептиком форисепт. Перпендикулярно проекции суставной щели внутренним парапателлярным доступом рассекали послойно подкожно жировую клетчатку, собственную фасцию, вскрывали капсулу коленного сустава и обеспечивали визуализацию медиального мыщелка бедра, на нем формировали костно-хрящевой дефект (d = 5 мм) с помощью бора для аутохондропластики. По окончанию операции рану послойно ушивали. Микрофрактуринг производился путем создания микропереломов субхондральной кости (4 на 1 см²) на глубину 5 мм до появления геморрагий при помощи шила. Для PRP выполняли забор венозной крови экспериментального животного (15 мл) и использовали центрифугу Excelsa Baby II 206-R. На протяжении всего эксперимента животные содержались в виварии, где их обеспечивали полноценным питанием и выдерживали режим дозированной двигательной активности. Животных выводили из эксперимента по 3 из каждой группы через 1, 3 и 6 месяцев путем эвтаназии (раствор тиопентала натрия 2,5 мл/кг). Для морфологического исследования готовили препараты из полученных костно-хрящевых фрагментов медиального мыщелка бедренной кости овцы. Срезы окрашивали гематоксилином и эозином, пикрофуксином по Ван Гизон, толуидиновым синим. При помощи микроскопа LeicaD14 1000 и цифровой камеры DFC 420 осуществляли фотодокументирование. Оценивали удельный объем хондроцитов, удельный объем хрящевого матрикса, удельный объем соединительной ткани, среднюю глубину дефекта. Макроскопическую оценку восстановления костно-хрящевых дефектов производили по специальной шкале Driscoll (2002), учитывающую следующие критерии в баллах: амплитуда движений в суставе, восстановление контура суставной щели, наличие эрозии суставной поверхности и внешний вид регенерата. Результаты представлены во всех группах через 1, 3 и 6 месяцев. Для всех показателей рассчитывали среднее арифметическое значение и стандартное отклонение (M ± σ). Для проверки статистической значимости использовали t-критерий Стьюдента.

Результаты

Послеоперационный период у животных во всех экспериментальных группах протекал без особенностей.

Через 1 месяц после формирования дефекта

В контрольном суставе (правый) во всех экспериментальных группах наблюдается ограничение движений в суставе менее 50%, частичное восстановление контура суставной поверхности, спаечный процесс умеренный, эрозии только в области остеохондрального дефекта, четкая граница между окружающей хрящевой тканью и новообразованной тканью, глубина дефекта 3/4 от толщины здорового хряща. Сумма баллов по шкале Driscoll в среднем составила 4,0 ± 0,0. При гистологическом исследовании дефект хряща сохраняется. По краям сохранившегося, но сглаженного хряща имеются бесклеточные участки, состоящие только из межклеточного матрикса. Область сглаженного хряща и хряща в дне дефекта не может быть разделена на определенные зоны. Удельный объем хондроцитов — 3,02 ± 0,07%, удельный объем хрящевого матрикса — 22,93 ± 0,13%, удельный объем соединительной ткани — 70,75 ± 0,44%, средняя глубина дефекта — 67,67 ± 0,38%.

В 1 экспериментальной группе (левый сустав) наблюдается ограничение движений в суставе менее 50%, восстановление контура суставной поверхности частичное, умеренный внутрисуставной спаечный процесс, эрозии суставной поверхности отсутствуют, различия между новообразованным суставным хрящом и окружающей тканью сильно заметны, глубина кратера составляет 3/4 толщины. Средняя сумма баллов по шкале Driscoll составила 5,67 ± 0,58 (p < 0,05). При микроскопической оценке выявляется, что в фиброретикулярной ткани сохраняются очаговые лимфогистиоцитарные инфильтраты и обнаруживаются новообразованные сосуды, происходит образование и дифференцировка прехондробластов, волокна костной пластинки утолщены, бесформенные, хаотично расположены, межуточное вещество в большом количестве, негомогенное, гипоцеллюлярное. Удельный объем хондроцитов — 3,21 ± 0,2% (p > 0,05), удельный объем хрящевого матрикса — 23,09 ± 0,12% (p > 0,05), удельный объем соединительной ткани — 69,92 ± 0,6% (p > 0,05), средняя глубина дефекта — 67,41 ± 0,6% (p > 0,05).

В 2 экспериментальной группе (левый сустав) ограничения амплитуды движений в суставе менее 50%, частичное восстановление контура суставной поверхности, спайки и эрозии отсутствуют, граница между новообразованной тканью и сохраненным хрящом прослеживается четко, глубина дефекта 1/2 толщины. Сумма баллов по шкале Driscoll в среднем составила 6,33 ± 0,58 (p < 0,05). При микроскопическом исследовании обнаруживается, что формируются плотные пучки из коллагеновых волокон и новообразованных сосудов, определяется 5 хондрогенных островков в поле зрения, которые по размеру больше, чем в 1 экспериментальной группе. Удельный объем хондроцитов — 3,35 ± 0,31% (p > 0,05), удельный объем хрящевого матрикса — 23,11 ± 0,18% (p > 0,05), удельный объем соединительной ткани — 69,77 ± 0,23% (p > 0,05), средняя глубина дефекта — 67,23 ± 0,21% (p > 0,05).

В 3 экспериментальной группе наблюдаются ограничения в движении сустава менее 50%, полное восстановление контура суставной поверхности, спайки и эрозии отсутствуют, регенерат похож, но различается с окружающей тканью, глубина сформированного дефекта — 1/3 толщины. Сумма баллов по шкале Driscoll в среднем составила 8,0 ± 0,0 (p < 0,05). При микроскопической оценке обнаружено, что формируются плотные пучки из коллагеновых волокон, полость дефекта полностью заполнена фиброзной тканью, лимфоцитарных инфильтратов и элементов грануляционной ткани нет, определяется более 10 хондрогенных островков в поле зрения, которые несколько крупнее, чем во 2 экспериментальной группе. Удельный объем хондроцитов — 3,25 ± 0,13% (p > 0,05), удельный объем хрящевого матрикса — 23,05 ± 0,17% (p > 0,05), удельный объем соединительной ткани — 69,86 ± 0,16% (p > 0,05), средняя глубина дефекта — 67,45 ± 0,5% (p > 0,05).

Макро- и микроскопическая картины через 1 месяц представлены на рис. 1.

Рисунок 1. Макро- и микроскопическая картины через 1 месяц эксперимента: а — контроль, б — 1 экспериментальная группа (ЭГ), в — 2 ЭГ, г — 3 ЭГ.

Figure 1. Macro- and micro image after 1 month of the experiment: а — control, б — experimental group 1 (EG), в — EG 2, г — EG 3.

Через 3 месяца от начала эксперимента

В контрольном суставе (правый) во всех экспериментальных группах наблюдается ограничение движений в суставе менее 50%, частичное восстановление контура суставной поверхности, единичные спайки, эрозии только в области остеохондрального дефекта, граница между окружающей хрящевой тканью и новообразованной тканью прослеживается четко, глубина дефекта составила 2/3 толщины. Сумма баллов по шкале Driscoll в среднем составила 4,67 ± 0,58. При гистологическом исследовании наблюдается, что субхондральная костная пластинка искривлена в сторону субхондральной кости, хондроциты формируют колонки-столбики, в поверхностном слое увеличивается количество клеток, в матриксе появляются изогенные группы хрящевых клеток, структура хряща восстановлена частично. Удельный объем хондроцитов — 3,35 ± 0,13%, удельный объем хрящевого матрикса — 23,26 ± 0,23%, удельный объем соединительной ткани — 69,75 ± 0,19%, средняя глубина дефекта — 64,2% ± 0,31%.

В 1 экспериментальной группе (левый сустав) наблюдаются ограничения амплитуды движений в суставе менее 50%, частичное восстановление контура суставной поверхности, спайки и эрозии отсутствуют, граница между новообразованной тканью и сохраненным хрящом прослеживается четко, глубина дефекта — 2/3 толщины. Сумма баллов по шкале Driscoll в среднем составила 6,33 ± 0,58 (p < 0,05). При микроскопическом исследовании обнаружено заполнение дефекта молодой хрящеподобной тканью, формирование надхрящницы, состоящей из 2 слоев (волокнистого и хондрогенного), рост хряща происходит по аппозиционному типу. Синтез ДНК ослаблен. Удельный объем хондроцитов — 3,83 ± 0,08% (p < 0,05), удельный объем хрящевого матрикса — 27,99 ± 0,63% (p < 0,05), удельный объем соединительной ткани — 69,97 ± 0,14% (p < 0,05), средняя глубина дефекта — 60,87 ± 0,3% (p < 0,05).

Во 2 экспериментальной группе (левый сустав) определяются ограничения в движении сустава менее 50%, полное восстановление контура суставной поверхности, спайки и эрозии отсутствуют, регенерат похож, но различается с окружающей тканью, глубина дефекта составляет 1/3 толщины. Сумма баллов по шкале Driscoll в среднем составила 8,0 ± 0,0 (p < 0,05). При микроскопическом исследовании выявлено, что молодая хрящеподобная ткань полностью заполняет дефект, а фиброретикулярная ткань не обнаружена, хондробласты пролиферируют интенсивнее, чем в 1 экспериментальной группе, а также они более дифференцированы, полностью сформирована надхрящница, наблюдается аппозиционный рост хряща. Удельный объем хондроцитов — 4,15 ± 0,14% (p < 0,05), удельный объем хрящевого матрикса — 32,8 ± 0,18% (p < 0,05), удельный объем соединительной ткани — 60,93 ± 0,33% (p < 0,05), средняя глубина дефекта —36,4 ± 0,46% (p < 0,05).

В 3 экспериментальной группе наблюдаются незначительные ограничения в движении сустава, полное восстановление контура суставной поверхности, спайки и эрозии отсутствуют, регенерат похож, но различается с окружающей тканью, глубина дефекта составляет 1/4 толщины. Сумма баллов по шкале Driscoll в среднем составила 9,33 ± 0,58 (p < 0,05). При гистологическом исследовании отмечается дифференцировка и пролиферация хондробластов, хрящеподобная ткань полностью заполняет полость дефекта, в ткани присутствуют лакуны и межклеточное оксифильное, гомогенное вещество, формирующее территориальные участки вокруг лакун. Удельный объем хондроцитов — 5,08 ± 0,27% (p < 0,05), удельный объем хрящевого матрикса — 36,67 ± 0,48% (p < 0,05), удельный объем соединительной ткани — 55,9 ± 0,52% (p < 0,05), средняя глубина дефекта — 27,35 ± 0,4% (p < 0,05).

Макро- и микроскопическая картины через 3 месяца представлены на рис. 2.

Рисунок 2. Макро- и микроскопическая картины через 3 месяца эксперимента: а — контроль, б — 1 ЭГ, в — 2 ЭГ, г — 3 ЭГ

Figure 2. Macro- and micro image after 3 months of the experiment: а — control, б — experimental group 1 (EG), в — EG 2, г — EG 3

Через 6 месяцев от начала эксперимента

В контрольном (правом) суставе существенных изменений не отмечается, наблюдается ограничение движений менее 50%, восстановление контура суставной поверхности частичное, умеренный внутрисуставной спаечный процесс, эрозии суставной поверхности отсутствуют, различия между новообразованным суставным хрящом и окружающей тканью сильно заметны, глубина дефекта составила около 3/5 от толщины хряща. Сумма баллов по шкале Driscoll в среднем составила 5,33 ± 0,58. При микроскопическом исследовании отмечается незавершенный процесс регенерации хрящевой ткани, хрящ покрыт фиброзным слоем, имеются изогенные группы хондроцитов, гомогенный межклеточный матрикс, вид хряща — волокнисто-гиалиновый, субхондральная костная пластинка частично восстановлена, уплотнена. Удельный объем хондроцитов — 3,48 ± 0,18%, удельный объем хрящевого матрикса — 24,18 ± 0,27%, удельный объем соединительной ткани — 68,48 ± 0,43%, средняя глубина дефекта — 61,98 ± 0,15%.

В 1 экспериментальной группе (левый сустав) наблюдаются ограничения в движении сустава менее 50%, полное восстановление контура суставной поверхности, спайки и эрозии отсутствуют, края дефекта ровные, сглажены, но регенерат различается с окружающей тканью, глубина дефекта составляет около 1/2 толщины. Сумма баллов по шкале Driscoll в среднем составила 7,0 ± 0,0 (p < 0,05). При гистологическом исследовании обнаружено существенное преобладание хондроцитов 2 типа над хондроцитами 1 и 3 типа, надхрящница состоит из 2 слоев (хондрогенного и волокнистого), дефект заполнен незрелой хрящеподобной тканью, субхондральная пластинка не восстановлена только в центральном отделе дна дефекта. Удельный объем хондроцитов — 4,09 ± 0,15% (p < 0.05), удельный объем хрящевого матрикса — 34,54 ± 0,53% (p < 0,05), удельный объем соединительной ткани — 62,82 ± 0,28% (p < 0,05), средняя глубина дефекта — 54,87 ± 0,23% (p < 0,05).

В 2 экспериментальной группе (левый сустав) наблюдаются частичные ограничения в движении сустава, полное восстановление контура суставной поверхности, спайки и эрозии отсутствуют, регенерат похож, но различается с окружающей тканью, глубина дефекта составляет 1/4 толщины. Сумма баллов по шкале Driscoll в среднем составила 8,67 ± 0,58 (p < 0,05). При микроскопическом исследовании обнаружено, что дефект полностью заполнен незрелой хрящевой тканью, в которой хондроциты более дифференцированы, чем в 1 экспериментальной группе, но распределение их неравномерно: по периферии преимущественно 1 типа, а в центре — 2 и 3 типа, наблюдается аппозиционный рост хряща, определяется извилистая, неравномерно восстановленная субхондральная пластинка. Удельный объем хондроцитов — 5,95 ± 0,19% (p < 0,05), удельный объем хрящевого матрикса — 41,81 ± 0,61% (p < 0,05), удельный объем соединительной ткани — 52,73 ± 0,41% (p < 0,05), средняя глубина дефекта — 15,47 ± 0,42% (p < 0,05).

В 3 экспериментальной группе (левый сустав) дефект практически полностью восстановлен, ограничений в движении сустава не наблюдается, спаек и эрозий нет, внешний вид регенерата не отличается от окружающей хрящевой ткани. Сумма баллов по шкале Driscoll в среднем составила 10,0 ± 0,0 (p < 0,05). При гистологическом исследовании наблюдается, что дефект полностью заполнен зрелой хрящевой тканью, типа гиалинового хряща, межклеточное вещество гомогенное, эозинофильное, субхондральная пластинка полностью восстановлена. Удельный объем хондроцитов — 8,48 ± 0,25% (p < 0,05), удельный объем хрящевого матрикса — 57,87 ± 0,4% (p < 0,05), удельный объем соединительной ткани — 32,97 ± 0,39% (p < 0,05), средняя глубина дефекта — 2,0 ± 0,4% (p < 0,05).

Макро- и микроскопическая картины через 6 месяцев представлены на рис. 3.

Рисунок 3. Макро- и микроскопическая картины через 6 месяцев эксперимента: а — контроль, б — 1 ЭГ, в — 2 ЭГ, г — 3 ЭГ

Figure 3. Macro- and micro image after 6 months of the experiment: а — control, б — experimental group 1 (EG), в — EG 2, г — EG 3

Обсуждение

В данной работе мы проводили морфологическую оценку репаративной регенерации очаговых остеохондральных дефектов предложенным методом лечения путем визуальной оценки и световой микроскопии. Результаты, полученные в 1 экспериментальной группе, согласуются с литературными, регенерация хряща происходит медленно, процесс восстановления костно-хрящевого дефекта шел за счет потенциала собственного организма. Цитокины, выделенные тромбоцитами, вызывают миграцию лейкоцитов в поврежденную область, привлекают фибробласты, тем самым стимулируют пролиферацию клеток и синтез коллагена [4]. В фазе пролиферации в область очага воспаления под влиянием хеморецепторов и факторов роста происходит миграция моноцитов, их дифференцировка в макрофаги, которые очищают область раны в процессе фагоцитоза и продуцируют факторы, отвечающие за образование грануляционной ткани из фибробластов и синтез коллагена III типа, который позже замещается коллагеном I типа [5]. Под влиянием медиаторов воспаления появляются мезенхимальные стволовые клетки, их дифференцировка способствуют образованию костной, хрящевой, сосудистой ткани [6]. В 2 экспериментальной группе восстановление дефекта происходит более интенсивно. Концентрация тромбоцитов и факторов роста в PRP превышена в 3–5 раз по сравнению с нативной плазмой. В результате дегрануляции тромбоциты высвобождают свое содержимое и начинается каскад последовательных процессов [7]. На этом этапе выделяются факторы роста. Второй этап характеризуется миграцией в очаг фибробластов, их дифференцировкой и неоваскуляризацией. На третьем этапе происходит формирование и созревание коллагеновых волокон [8]. PRP активно участвует в процессах регенерации клетки, активизирует митотические процессы и способствует ангиогенезу [9]. Введение PRP сразу после операции в условиях гемартроза тормозит процессы восстановления костно-хрящевого дефекта, так как наличие свежих эритроцитов способствует поддержанию воспалительного процесса, уменьшения количества тромбоцитов, сокращения их жизненного цикла, тем самым уменьшая содержание факторов роста [10]. Микроскопическая оценка 2 экспериментальной группы в результате подтверждает мнение многих авторов о негативном влиянии присутствия свежих эритроцитов. В 3 экспериментальной группе восстановление хрящевой ткани происходит интенсивнее. Плазма, обогащенная тромбоцитами, вводилась через 3 недели после операции, когда послеоперационный гемартроз был купирован и воспалительные процессы пошли на спад. Сравнительный анализ, проведенный при макроскопическом, микроскопическом и морфометрическом исследованиях, показал, что наилучшие результаты выявлены в 3 экспериментальной группе.

Выводы

Результаты проведенного исследования позволяют заключить, что сочетание микрофрактуринга с введением плазмы, обогащенной тромбоцитами, в период регресса воспалительных процессов (через 3 недели) оказывает стимулирующее действие на костно-хрящевую ткань, которое опосредовано активацией факторов роста, находящихся в тромбоцитах, интенсивной пролиферацией и дифференцировкой хондробластов. Полученные данные говорят о том, что предложенный метод лечения является активным стимулятором регенераторных процессов в хрящевой и костной ткани, что может оказаться перспективным для внедрения в лечебный процесс.

Айрапетов Г.А.

https://orcid.org/0000-0001-7507-7772

Воротников А.А.

https://orcid.org/0000-0002-2453-3

Васюков В.А.

https://orcid.org/0000-0001-9862-1726

Чекрыгин С.Ю.

https://orcid.org/0000-0002-6931-0344

 Литература

1. Загородний Н.В., Воротников А.А., Айрапетов Г.А., Васюков В.А. Комплексный подход к хирургическому лечению хондральных и остеохондральных дефектов коленного сустава // Opinion Leader. — 2021. — № 3. — С. 28–35.
2. Лазишвили Г.Д. и др. Актуальные вопросы хондропластики // Вестник Российского государственного медицинского университета. — 2013. — № 3. — С. 13–17.
3. Загородний Н.В. и др. Клинические и экспериментальные аспекты комбинированного метода замещения остеохондральных дефектов коленного сустава // Вестник травматологии и ортопедии им. Н.Н. Приорова. — 2019. — № 2. — С. 24–31.
4. Айрапетов Г.А., Загородний Н.В., Воротников А.А. Экспериментальный метод замещения костно-хрящевых дефектов суставов (ранние результаты) // Медицинский вестник Юга России. — 2019. — № 2.
5. Ежов М.Ю. и др. Нерешенные вопросы регенерации хрящевой и костной ткани (обзорно-аналитическая статья) // Успехи современного естествознания. — 2015. — № 5. — С. 126–131.
6. Khan W.S., Johnson D.S., Hardingham D.S. The potential use of stem cells for knee articular cartilage repair // Knee. — 2010. — Vol. 17 (6). — P. 369–374.
7. Теплов О.В. и др. Применение аутологичной, богатой тромбоцитами плазмы в лечении пациентов старшей возрастной группы с остеоартрозом коленного сустава II–IIIст. // Практическая медицина. — 2017. — № 8 (109).
8. Чанг К.В. и др. Сравнительная эффективность инъекций обогащенной тромбоцитами плазмы для лечения дегенеративной патологии хряща коленного сустава: систематический обзор и метаанализ //Архивы физической медицины и реабилитации. — 2014. — Т. 95, № 3. — С. 562–575.
9. Советников Н.Н. и др. Клеточные технологии и тканевая инженерия в лечении дефектов суставной поверхности // Клиническая практика. — 2013. — № 1 (13).
10. Маланин Д.А., Демкин С.А., Демещенко М.В., Байдова К.В. Обогащенная тромбоцитами аутологичная плазма в лечении пациентов с остеоартрозом коленного сустава II стадии // Гений ортопедии. — 2017. — № 1.

REFERENCES

1. Zagorodniy N.V., Vorotnikov A.A., Ayrapetov G.A., Vasyukov V.A. An integrated approach to the surgical treatment of chondral and osteochondral defects of the knee joint. Opinion Leader, 2021, no. 3, pp. 28–35 (in Russ.).
2. Lazishvili G.D. et al. Topical issues of chondroplasty. Vestnik Rossiyskogo gosudarstvennogo meditsinskogo universiteta, 2013, no. 3, pp. 13–17 (in Russ.).
3. Zagorodniy N.V. et al. Clinical and experimental aspects of the combined method of replacement of osteochondral defects of the knee joint. Vestnik travmatologii i ortopedii im. N.N. Priorova, 2019, no. 2, pp. 24–31 (in Russ.).
4. Ayrapetov G.A., Zagorodniy N.V., Vorotnikov A.A. An experimental method for the replacement of osteochondral joint defects (early results). Meditsinskiy vestnik Yuga Rossii, 2019, no. 2 (in Russ.).
5. Ezhov M.Yu. et al. Unresolved issues of regeneration of cartilage and bone tissue (review and analytical article). Uspekhi sovremennogo estestvoznaniya, 2015, no. 5, pp. 126–131 (in Russ.).
6. Khan W.S., Johnson D.S., Hardingham D.S. The potential use of stem cells for knee articular cartilage repair. Knee, 2010, vol. 17 (6), pp. 369–374.
7. Teplov O.V. et al. The use of autologous, platelet-rich plasma in the treatment of older patients with osteoarthritis of the knee II–III stage. Prakticheskaya meditsina, 2017, no. 8 (109) (in Russ.).
8. Chang K.V. et al. Comparative efficacy of platelet-rich plasma injections for the treatment of degenerative cartilage pathology of the knee joint: a systematic review and meta-analysis. Arkhivy fizicheskoy meditsiny i reabilitatsii, 2014, vol. 95, no. 3, pp. 562–575 (in Russ.).
9. Sovetnikov N.N. et al. Cell technology and tissue engineering in the treatment of articular surface defects. Klinicheskaya praktika, 2013, no. 1 (13) (in Russ.).
10. Malanin D.A., Demkin S.A., Demeshchenko M.V., Baydova K.V. Platelet-rich autologous plasma in the treatment of patients with stage II osteoarthritis of the knee. Geniy ortopedii, 2017, no. 1 (in Russ.).