УДК 616.127-004

Ф.А. ХАБИРОВ^1, 2, Т.И. ХАЙБУЛЛИН^1, 2, Е.В. ГРАНАТОВ², Л.А. АВЕРЬЯНОВА², Н.Н. БАБИЧЕВА², Ж.Ф. САБИРОВ², В.А. ШИХОВА², М.А. ЯКУПОВ²

¹Казанская государственная медицинская академия — филиал РМАНПО МЗ РФ, г. Казань

²Республиканский клинический неврологический центр, г. Казань

Контактная информация:

Хабиров Фарит Ахатович — доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой неврологии, главный врач

Адрес: 420021, г. Казань, ул. Ватутина, д. 13, тел.: +7 (843) 278-23-17, e-mail: rkbvl@tatar.ru

 Цель исследования — изучить клинико-эпидемиологическую характеристику рассеянного склероза (РС) в Республике Татарстан (РТ).

Материал и методы. Осуществлен ретроспективный анализ регистра больных РС в РТ с 2015 по 2019 гг. Объем выборки составили 2351 пациент. Анализировали тип течения РС, продолжительность заболевания, клиническую характеристику, включая оценки EDSS и MSSS, применяемые ПИТРС.

Результаты и выводы. Распространенность РС в РТ продолжает возрастать и за 5-летний период увеличилась на 29% (с 46,6 до 60,3 на 100 тыс. населения в 2015 и 2019 гг. соответственно). Заболеваемость относительно стабилизировалась и составляет в среднем 4,2 случая на 100 тыс. населения в год. Доминирующим типом течения РС в РТ является ремитирующий (51,3%), на больных с прогрессирующими формами приходится 48,7%, в том числе с первично-прогрессирующим РС — 6,9%. В РТ прослежена позитивная тенденция к более благоприятному течению заболевания с уменьшением степени инвалидизации пациентов, преимущественно за счет ранней диагностики и своевременного назначения адекватного лечения ПИТРС. Сохраняется проблема своевременной диагностики РС у детей и подростков и при первично-прогрессирующем варианте течения РС.

Ключевые слова: рассеянный склероз, эпидемиология, заболеваемость, распространенность, Республика Татарстан.

F.A. KHABIROV^1, 2, T.I. KHAYBULLIN^1, 2, E.V. GRANATOV², L.A. AVERIANOVA², N.N. BABICHEVA², ZH.F. SABIROV², V.A. SHIKHOVA², M.A. YAKUPOV²

 ¹Kazan State Medical Academy, Kazan

²Republican Clinical Neurological Centre, Kazan

 Multiple sclerosis in the Republic of Tatarstan: epidemiological and clinical characteristics

Contact details:

Khabirov F.A. — Doctor of science, Professor, Head of the Neurology Department, Chief physician

Address: 13 Vatutin St., Russian Federation, Kazan, 420021, tel.: +7 (843) 278-23-17, e-mail: rkbvl@tatar.ru

 The purpose — to clarify the clinical and epidemiological characteristics of multiple sclerosis (MS) in the Republic of Tatarstan (RT).

Material and methods. A retrospective analysis of the register of MS patients in RT from 2015 to 2019 was carried out. The sample size was 2351 patients. The type of MS course, disease duration, clinical characteristics, including EDSS and MSSS scores, used by disease modifying therapies (DMT) were analyzed.

Results and conclusions. The prevalence of MS in RT continues to grow and has increased by 29% over a 5-year period (from 46,6 to 60,3 per 100,000 population in 2015 and 2019, respectively). The incidence has relatively stabilized and averages 4,2 cases per 100,000 population per year. The dominant type of MS course in RT is remitting (51,3%), patients with progressive forms account for 48,7%, including those with primary progressive MS (6,9%). In RT, a positive tendency towards a more favorable course of the disease with a decrease in the degree of patients’ disability was traced, mainly due to early diagnosis and timely prescription of adequate treatment with DMT. The problem of timely diagnosis of MS in children and adolescents and in the primary progressive course of MS remains.

Key words: multiple sclerosis, epidemiology, incidence, prevalence, Tatarstan Republic.

 Эпидемиологические исследования, результаты которых составляют необходимую предпосылку для рационального планирования и реализации медицинской помощи, характеризуются непреходящими актуальностью и практической значимостью. Более того, расширенные эпидемиологические исследования касаются не только формальных показателей заболеваемости / распространенности и демографических характеристик больных, но также и анализа их временных трендов в контексте изменяющихся факторов среды и в сопоставлении с изучением особенностей клинических проявлений и течения заболевания. Это позволяет решать многие вопросы как теоретического, так и сугубо прикладного характера. Примером первых может служить выявление факторов риска развития и/или неблагоприятного течения, имеющих важнейшее значение в изучении этиологии и патогенеза мультифакториальных болезней, примером вторых является оптимизация диагностики и лечения на основании данных о патоморфозе заболевания.

Особое место занимают эпидемиологические исследования в изучении рассеянного склероза (РС). РС — хроническое заболевание центральной нервной системы, характеризующееся аутоиммунным воспалительным и нейродегенеративным поражением преимущественно миелина и олигодендроцитов. Будучи одной из основных неврологических причин инвалидизации пациентов молодого трудоспособного возраста, РС составляет актуальную проблему современной неврологии. Патогенез РС исключительно сложен — заболевание развивается как результат взаимодействия между множеством генетических и средовых факторов, причем последние оказывают влияние как на индивидуальном, так и на популяционном уровне [1].

Сложность патогенеза РС обусловливает не только клинический полиморфизм заболевания, но и не менее разнообразные эпидемиологические особенности: это и зависимость частоты заболевания от этнического состава популяции и географической широты региона, взаимодействие которых обусловливает формирование зон низкого, среднего и высокого риска Куртцке; и существование популяций, резистентных к РС; и возникновение труднообъяснимых пространственно-временных кластеров повышенной заболеваемости и т. д. Неудивительно, что эпидемиология РС посвящены множество исследований [2–5], которые продолжаются и в настоящее время, тем более что в последние годы наблюдаются существенные изменения во всем мире — заболевание все чаще регистрируют в популяциях, в которых совсем недавно оно считалось казуистически редким, в результате границы между традиционным зонами Куртцке и широтным градиентом распространенности во многих регионах сглаживаются, а в странах Европы и Северной Америки прослеживается существенное увеличение заболеваемости, преимущественно за счет женщин молодого возраста [1, 5]. Ранее мы уже адресовали к проблеме эпидемиологии РС в Республике Татарстан (РТ) в 2008–2014 гг. [6–8], настоящее исследование дополняет указанные публикации и расширяет период наблюдения до 2019 г.

Материал и методы. Исследование носило ретроспективный характер и было проведено сотрудниками Республиканского клинико-диагностического центра по демиелинизирующим заболеваниям МЗ РТ (РКДЦ ДЗ МЗ РТ) (на базе ГАУЗ РКНЦ, г. Казань) в 2020 г. Одной из сфер деятельности РКДЦ ДЗ МЗ РТ является ведение Регистра больных РС в Республике Татарстан (РТ). Путем анализа данных Регистра за 5-летний период (с 2015 по 2019 гг.) были получены данные о численности и демографических (возраст, пол) характеристиках пациентов с РС. Общий объем выборки составил 2351 пациентов (при анализе летальности также учитывались 106 пациентов, исключенных из Регистра за указанный период). Клинические данные получены из электронной базы данных диспансеризации пациентов с РС (на основе медицинской информационной системы «Парацельс»), интегрирующей регистр пациентов, электронную амбулаторную карту и лист учета применяемых препаратов, изменяющих течение РС (ПИТРС). Анализируемые показатели включали тип течения РС, продолжительность заболевания, степень выраженности неврологического дефицита по расширенной шкале инвалидизации (EDSS), оценку по шкале тяжести РС (MSSS, Multiple sclerosis severity score [9]), продолжительность заболевания, применяемые ПИТРС, наличие и степень стойкого ограничения трудоспособности (инвалидности). Клинические данные были изучены у 2268 пациентов (65 пациентов были исключены в связи с неполнотой доступных данных, таким образом, доля пропущенных значений составила менее 2,8%).

Более расширенный анализ был проведен у 812 пациентов, у которых впервые был диагностирован РС в анализируемый период. В этой подвыборке, помимо перечисленных выше, также анализировались возраст дебюта РС, время от начала заболевания до постановки диагноза, клинический вариант дебюта. Информация о численности и возрастно-половой структуре общей популяции РТ была получена из отчетов Территориального органа Федеральной службы государственной статистики по РТ [10].

Статистическую обработку данных проводили с помощью пакета анализа данных Excel MS Office 2003 г. Для описания числовых переменных рассчитывали либо среднее значение (M) и среднеквадратичное отклонение (SD), либо (при не нормальном распределении переменной в выборке) медиану (Me), 25%-(LQ) и 75%(UQ)-центили. Расчет Me [LQ; UQ] также проводили для описания порядковых качественных переменных. Для описания номинальных качественных переменных указывали абсолютные и относительные частоты. Для сравнения выборочных характеристик в различные временные периоды в зависимости от типа и распределения признака использовали параметрические и непараметрические методы для связанных групп. Во всех случаях критический уровень значимости принимался равным 0,05. Поскольку исследование не было интервенционным и не предусматривало сбора каких-либо дополнительных данных, помимо получаемых в ходе рутинных диспансерных обследований пациентов с РС (перед каждым из которых субъекты давали согласие на осмотр и обработку персональных данных), дополнительные информированные согласия у участников исследования не собирались.

Результаты

Данные о распространенности и заболеваемости РС в общей популяции РТ и в отдельных подгруппах населения суммированы в табл. 1 и 2. Распространенность РС за анализируемый период характеризовалась постоянной тенденцией к увеличению и возросла в период с 2015 по 2019 г. более чем на 29% (с 46,6 до 60,3 на 100 тыс. населения). Распространенность вполне закономерно была выше среди женщин, чем среди мужчин (в 2019 г. 39,6 и 78,2 на 100 тыс. соответственно, прочем увеличение в обоих случаях за 5-летний период было сопоставимым — на 31 и 29% соответственно).

Таблица 1. Количество пациентов и распространенность (на 100 тыс.) РС в РТ в 2015–2019 гг.

Table 1. Number of patients and prevalence of MS (per 100,000 population) in RT in 2015–2019

Таблица 2. Количество вновь выявленных пациентов и заболеваемость РС (на 100 тыс. в год) в РТ в 2015–2019 гг.

Table 2. Number of the newly detected patients and incidence of MS (per 100,000 population a year) in RT in 2015–2019

Распространенность среди сельского населения оказалась ниже, чем среди городского, — 47,4 и 64,2 на 100 тыс. в 2019 г., что в наибольшей степени отражает различный возрастной состав (после стандартизации показателей по возрасту и полу различия в существенной степени сгладились, составив 54,5 и 61,7 соответственно). Соотношение мужчин и женщин за анализируемый период оставалось относительно стабильным (29,9 и 70,1% в 2015 г., 30,5 и 69,5% в 2019 г.). При анализе возрастных особенностей распространенности РС установлено, что она максимальная среди лиц в возрасте от 30 до 50 лет (в 2019 г. показатель превысил 100 на 100 тыс.). Также обращает на себя внимание, во-первых, низкая распространенность РС в детском возрасте (от 1 до 1,6 на 100 тыс.), во вторых, неуклонно возрастающая распространенность в старших возрастных группах (с 2015 по 2019 гг. показатель среди лиц старше 60 лет возрос с 27,0 до 42,2 на 100 тыс., что отражает в том числе и увеличение продолжительности жизни пациентов с РС). Соответственно увеличению количества пожилых пациентов с РС возрастал и средний возраст пациентов, который в 2015 г. составил (M (SD)) 43,5 (13,2) года, а в 2019 г. — 44,0 (13,6) года. Региональные различия в распространенности РС по РТ суммированы в табл. 3. Показатель распространенности в районах РТ варьировал в широких пределах — от 13,2 до 90,2 на 100 тыс. населения. Впрочем, как нами уже было отмечено ранее [6, 8], указанные различия носят, вероятнее всего, случайный характер. Существенные вариации касаются преимущественно районов с малой численностью населения (от нескольких тысяч до нескольких десятков тысяч) — в таких условиях даже минимальные изменение абсолютного количества пациентов (на 1–2 человека) среди жителей региона приводит к значительным изменениям относительных показателя. В то же время распространенность в городах и крупных районах РТ составляет от 50 до 70 на 100 тыс. и сопоставима с таковой с общей по РТ.

По иному обстояла ситуация с заболеваемостью РС. В отличие от распространенности, заболеваемость в общей популяции РТ оставалась относительно стабильной и составляла от 4,1 до 4,3 случаев на 100 тыс. населения в год. Среди мужчин показатель был ниже, чем среди женщин (от 2,5 до 3,2 и от 4,8 до 5,6 на 100 тыс. в год соответственно). Очевидной тенденции к увеличению заболеваемости среди женщин, о которой сообщают многие западноевропейские исследователи [3,5], мы не выявили. Максимальна высокая заболеваемость отмечена в возрастной группе от 18 до 30 и от 30 до 40 лет (в 2019 г. — 11,1 и 9,0 на 100 тыс. соответственно). Вариации в заболеваемости среди городского и сельского населения, вероятно, в наибольшей степени обусловлены различиями в возрастном составе городской и сельской популяции (тенденция к нивелированию при стандартизации по возрасту и полу). Какой-либо устойчивой тенденции в отношении среднего возраста пациентов с впервые выявленным РС не прослеживалось: за анализируемый период он варьировал от 33,8 (10,9) до 34,6 (11,4). Тоже самое касается соотношения мужчин и женщин, которое варьировало от 28 и 72% до 36 и 74%. Относительно низкой оказалась заболеваемость среди детского населения (от 0,2 до 1,1 на 100 тыс. в год). На протяжении всего анализируемого периода мы регулярно регистрировали случаи заболевания у лиц пожилого возраста (60 лет и старше, заболеваемость от 0,2 до 1,7 на 100 тыс. в год). Впрочем, у всех пациентов имела место запоздалая диагностика. Достоверных случаев истинного начала заболевания после 60 лет мы не наблюдали.

Основные клинические характеристики всех пациентов с РС в РТ представлены в табл. 4, а пациентов с впервые выявленным в 2015–2019 гг. заболеванием — в табл. 5. Доминирующим типом течения РС в РТ является ремитирующий — 51,3%, на больных прогрессирующими формам приходится 48,7%, в том числе с первично-прогрессирующим РС — 6,9%. У большинства пациентов явный неврологический дефицит либо отсутствует (EDSS до 2 баллов), либо он относительно легкий, без грубого нарушения функции ходьбы и повседневной бытовой активности (EDSS от 2 до 4,5 баллов). Количество пациентов с тяжелой инвалидизацией (EDSS 7 баллов и более) составляет 17,8%. Соответственно преобладанию пациентов с ремитирующим течением и низким EDSS показатели шкалы тяжести РС (MSSS) относительно невысокие 4,22 [2,66; 6,33]. Таким образом, в сравнение с нашими предыдущими данными [7], течение РС в РТ, несмотря на увеличение заболеваемости почти в 2, а распространенности — в 1,5 раза (в 2013 г. они составляли соответственно 2,3 и 42,2 на 100 тыс.) стало более благоприятным — количество пациентов с тяжелой инвалидизацией уменьшилось с 23,7 до 17,8%. Улучшилась и ситуация с трудоспособностью — количество пациентов с ее стойким ограничением / утратой составило 52,7% (против 59,6 в 2013 г.). Прослеживалась тенденция и к снижению летальности при РС, которая снизилась с 9,5 на 1000 в 2015 г. до 6,8 на 1000 больных в 2019 г. Одним из основных факторов, обусловившим выявленную положительную тенденцию, несомненно, является широкий охват пациентов с РС терапией ПИТРС (50,8%) и расширение спектра препаратов, доступных в рамках Федеральной программы (появление, помимо глатирамера ацетата и интеферонов бета, также натализумаба, терифлуномида, пег-интерферона бета-1а). Важными представляются данные, полученные при анализе пациентов с впервые диагностированным РС (табл. 7). В целом, можно констатировать, что диагностика РС улучшилась, отображением чего служит наблюдаемая тенденция к снижению EDSS у пациентов с de novo диагностированным заболеванием от 2,5 [2; 5,5] в 2015 г. до 2,0 [1,5; 3,5] в 2019 г. Медиана времени сдвига диагноза (то есть периода от первых проявлений до постановки диагноза) также постепенно снижается: в 2015 г. она составила 12,9 месяцев, а в 2019 — 9,6 месяцев. Относительное количество пациентов, которым диагноз выставили в течение 1 года после дебюта заболевания, возросло с 46,0% в 2015 г. до 58,9% в 2019 г. Тем не менее считать проблему своевременной диагностики РС разрешенной явно преждевременно. Во-первых, сохраняются случаи постановки диагноза на стадии вторичного прогрессирования РС (3,0–5,5%), то есть фактически, как правило, через много лет от реального начала заболевания. Во-вторых, обращает на себя внимание распределение пациентов по возрасту дебюта РС: хотя заболевание чаще всего начинались в период от 18 до 30 и от 30 до 40 лет (40,4–50,3% и 25,8–29,3% соответственно), не менее 10% случаев стабильно приходились на возраст до 18 лет. Таким образом, ожидаемая заболеваемость РС в РТ среди детского населения, например в 2019 г., должна была составлять не менее 1,9 на 100 тыс., а фактическая составила 0,2 на 100 тыс., то есть почти в 10(!) раз ниже. Иначе говоря, очень актуальной является проблема своевременной диагностики РС у детей и подростков. Наконец, в-третьих, значимой является проблема диагностики первично-прогрессирующего РС. За 2015–2019 гг. нами выявлено 56 случаев первично-прогрессирующего РС. Медиана времени сдвига диагноза в этой подгруппе пациентов (кумулятивные данные за 5 лет) составила 27,7 месяцев (эти же пациенты, наряду с уже упомянутыми случаями выявления вторично-прогрессирующего РС, преимущественно и обусловливают высокий верхний квартиль общего времени сдвига — 52,1 месяцев в 2015 г. и 38,1 года в 2019 г.). Конечно, следует учитывать, что длительный период диагностики первично-прогрессирующего заложен уже в его определении (в соответствии с критериями МакДональда 2017 г. [1] диагноз может быть выставлен при подтверждении прогрессирования заболевания в течение не менее 1 года, то есть даже в идеальной ситуации время сдвига диагноза составит 12 месяцев). В 2021 г. Федеральную программу «14 ВЗН» запланировано включение окрелизумаба, который в настоящее время является единственным препаратом с доказанной эффективностью при первично-прогрессирующем РС. Как и в случае с другими ПИТРС, эффективность окрелизумаба тем выше, чем раньше начата терапия, в связи с чем очевидна необходимость раннего выявления пациентов с первично-прогрессирующим РС. Что касается частоты различных клинических вариантов дебюта РС, то она представлена на рис. 1. Как и ранее, наиболее частыми первыми проявлениями заболевания были оптический (ретробульбарный) неврит (26,0%), синдром миелопатии (14,6%), полушарные двигательные и/или сенсорные синдромы (15,3%), полифокальные синдромы (13,3%). В то же время явно увеличилось количество пациентов с атипичными, стертыми малосимптомными и неспецифичными симптомами в дебюте заболевания — 14,6% (против 7,8% в 2009 г.[6]), что также свидетельствует о необходимости повышения диагностической настороженности в плане РС у неврологических пациентов.

Таблица 3. Распространенность РС (на 100 тыс. населения) в районах РТ в 2015 и 2019 гг.

Table 3. Prevalence of MS (per 100,000 population) in the RT regions in 2015 and 2019

Рисунок 1. Клинические синдромы в дебюте РС: относительная частота среди 812 пациентов с впервые диагностированным заболеванием (в период с 2015 по 2019 гг.)

Figure 1. Clinical syndromes in the MS debut: relative frequency among 812 patients with the newly diagnosed disease (from 2015 to 2019)

Таблица 4. Клинические характеристики пациентов с РС в РТ (по состоянию на конец 2019 г., N = 2268)

Table 4. Clinical characteristics of patients with MS in RT (as of the end of 2019, N = 2268)

Примечание: * — процентное отношение к общему количеству пациентов, получающих ПИТРС

Note: * — percentage to the total number of patients receiving disease modifying therapies

 Таблица 5. Клинические характеристики пациентов с впервые выявленным в 2015–2019 гг. РС в РТ

Table 5. Clinical characteristics of patients with newly detected MS in 2015–2019 in RT

Примечание: * — с учетом ретроспективной интерпретации эпизодов неврологической дисфункции, которые потенциально могли быть первым проявлением РС

Note: * — accounting for retrospective interpretation of neurological dysfunction episodes, which could have been the first manifestation of MS

Выводы

Распространенность РС в РТ продолжает возрастать и за 5-летний период увеличилась на 29% (с 46,6 до 60,3 на 100 тыс. населения в 2015 и 2019 гг. соответственно). РТ по-прежнему относится к зонам со средней распространенностью РС. Заболеваемость относительно стабилизировалась и составляет в среднем 4,2 случая на 100 тыс. населения в год. Показатели заболеваемости и распространенности в целом сопоставимы с таковыми в соседних регионах РФ [11, 12]. В РТ наблюдается позитивная тенденция к более благоприятному течению заболевания с уменьшением степени инвалидизации пациентов, преимущественно за счет ранней диагностики и своевременного назначения адекватного лечения ПИТРС в рамках реализации Федеральной программы «14 ВЗН». Сохраняется проблема своевременной диагностики РС у детей и подростков и при первично-прогрессирующем варианте течения РС.

Хабиров Ф.А.

https://orcid.org/0000-0002-2572-6970

Хайбуллин Т.И.

https://orcid.org/0000-0002-5009-6683

Гранатов Е.В.

https://orcid.org/0000-0002-0589-3288

Аверьянова Л.А.

https://orcid.org/0000-0003-4090-0321

Бабичева Н.Н.

https://orcid.org/0000-0001-5562-5065

Сабиров Ж.Ф.

https://orcid.org/0000-0001-9583-5075

Шихова В.А.

https://orcid.org/0000-0002-7246-9807

Якупов М.А.

https://orcid.org/0000-0001-5899-9847

 ЛИТЕРАТУРА

1. Бойко А.Н., Хабиров Ф.А., Хайбуллин Т.И. Рассеянный склероз: краткое руководство для практического врача. — 4-е изд. испр. и доп. — Казань: ИД «МеДДоК», 2020. — 116 с.
2. Котов С.В., Якушина Т.И., Лиждвой В.Ю. Клинико-эпидемиологические аспекты рассеянного склероза в Московской области // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. — 2012. — Т. 112. — С. 60–62.
3. Howard J., Trevick S., Younger D.S. Epidemiology of Multiple Sclerosis // Neurol. — 2016. — Vol. 34 (4). — P. 919–939. DOI: 10.1016/j.ncl.2016.06.016
4. Leray E., Moreau T., Fromont A., Edan G. Epidemiology of multiple sclerosis // Rev. Neurol. (Paris). — 2016. — Vol. 172 (1). — P. 3–13. DOI: 10.1016/j.neurol.2015.10.006
5. Ochi H. Epidemiology of Multiple Sclerosis: Is Multiple Sclerosis on the Rise? // Brain Nerve. — 2020. — Vol. 72 (5). — P. 467–484. DOI: 10.11477/mf.1416201551
6. Хабиров Ф.А., Бабичева Н.Н., Хайбуллин Т.И. Клинико-эпидемиологические характеристики рассеянного склероза в Республике Татарстан // Неврологический вестник. Журнал им. В.М. Бехтерева. — 2010. — Т. 43, вып. 1. — С. 9–13.
7. Хабиров Ф.А., Бабичева Н.Н., Есин Р.Г., Кочергина О.С., Гранатов Е.В., Хайбуллин Т.И. Клинические и социально-демографические характеристики рассеянного склероза в Республике Татарстан // Практическая медицина. — 2013. — № 1-1 (68). — С. 15–18.
8. Бабичева Н.Н., Хабиров Ф.А., Гранатов Е.В., Хайбуллин Т.И., Аверьянова Л.А., Ахмедова Г.М. Клинико-эпидемиологическая характеристика рассеянного склероза в Республике Татарстан // Нейроиммунология. Научно-практическая конференция неврологов. XX Всероссийская конференция «Нейроиммунология. Рассеянный склероз». III Симпозиум «Современные возможности нейровизуализации»: материалы. — 2015. — Т. 12. — № 1–2. — С. 15–16.
9. Roxburgh R.H., Seaman S.R., Masterman T., Hensiek A.E., Sawcer S.J., Vukusic S., Achiti I., Confavreux C., Coustans M., le Page E., Edan G., McDonnell G.V., Hawkins S., Trojano M., Liguori M., Cocco E., Marrosu M.G., Tesser F., Leone M.A., Weber A., Zipp F., Miterski B., Epplen J.T., Oturai A., Sørensen P.S., Celius E.G., Lara N.T., Montalban X., Villoslada P., Silva A.M., Marta M., Leite I., Dubois B., Rubio J., Butzkueven H., Kilpatrick T., Mycko M.P., Selmaj K.W., Rio M.E., Sá M., Salemi G., Savettieri G., Hillert J., Compston D.A. Multiple Sclerosis Severity Score: using disability and disease duration to rate disease severity // Neurology. — 2005. — Vol. 64 (7). — P. 1144–1151. DOI: 10.1212/01.WNL.0000156155.19270.F8
10. Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Республике Татарстан. — Электронный ресурс: https://tatstat.gks.ru/
11. Иванова Е.В., Бахтиярова К.З., Сафронова Е.В. Медико-социальная характеристика больных рассеянным склерозом в Уфе // Медико-социальная экспертиза и реабилитация. — 2017. — Т. 20 (4). — С. 181–184. DOI: 10.18821/1560-9537-2017-20-4-181-184
12. Иванова Е.В., Бахтиярова К.З. Оценка экономического ущерба от рассеянного склероза в городе Уфе // Фармакоэкономика. Современная фармакоэкономика и фармакоэпидемиология. — 2017. — Т. 10 (3). — С. 22–27. DOI: 10.17749/2070-4909.2017.10.3.022-027.

REFERENCES

1. Boyko A.N., Khabirov F.A., Khaybullin T.I. Rasseyannyy skleroz: kratkoe rukovodstvo dlya prakticheskogo vracha. 4-e izd. ispr. i dop. [Multiple Sclerosis: A Brief Guide for the Practitioner. 4th ed. rev. and add.]. Kazan: ID «MeDDoK», 2020. 116 p.
2. Kotov S.V., Yakushina T.I., Lizhdvoy V.Yu. Clinical and epidemiological aspects of multiple sclerosis in the Moscow region. Zhurnal nevrologii i psikhiatrii im. S.S. Korsakova, 2012, vol. 112, pp. 60–62 (in Russ.).
3. Howard J., Trevick S., Younger D.S. Epidemiology of Multiple Sclerosis. Neurol. Clin, 2016, vol. 34 (4), pp. 919–939. DOI: 10.1016/j.ncl.2016.06.016
4. Leray E., Moreau T., Fromont A., Edan G. Epidemiology of multiple sclerosis. Rev. Neurol. (Paris), 2016, vol. 172 (1), pp. 3–13. DOI: 10.1016/j.neurol.2015.10.006
5. Ochi H. Epidemiology of Multiple Sclerosis: Is Multiple Sclerosis on the Rise? Brain Nerve, 2020, vol. 72 (5), pp. 467–484. DOI: 10.11477/mf.1416201551
6. Khabirov F.A., Babicheva N.N., Khaybullin T.I. Clinical and epidemiological characteristics of multiple sclerosis in the Republic of Tatarstan. Nevrologicheskiy vestnik. Zhurnal im. V.M. Bekhtereva, 2010, vol. 43, iss. 1, pp. 9–13 (in Russ.).
7. Khabirov F.A., Babicheva N.N., Esin R.G., Kochergina O.S., Granatov E.V., Khaybullin T.I. Clinical and socio-demographic characteristics of multiple sclerosis in the Republic of Tatarstan. Prakticheskaya meditsina, 2013, no. 1-1 (68), pp. 15–18 (in Russ.).
8. Babicheva N.N., Khabirov F.A., Granatov E.V., Khaybullin T.I., Aver’yanova L.A., Akhmedova G.M. Clinical and epidemiological characteristics of multiple sclerosis in the Republic of Tatarstan. Neyroimmunologiya. Nauchno-prakticheskaya konferentsiya nevrologov. XX Vserossiyskaya konferentsiya «Neyroimmunologiya. Rasseyannyy skleroz». III Simpozium «Sovremennye vozmozhnosti neyrovizualizatsii»: materialy, 2015. Vol. 12. No. 1–2. Pp. 15–16.
9. Roxburgh R.H., Seaman S.R., Masterman T., Hensiek A.E., Sawcer S.J., Vukusic S., Achiti I., Confavreux C., Coustans M., le Page E., Edan G., McDonnell G.V., Hawkins S., Trojano M., Liguori M., Cocco E., Marrosu M.G., Tesser F., Leone M.A., Weber A., Zipp F., Miterski B., Epplen J.T., Oturai A., Sørensen P.S., Celius E.G., Lara N.T., Montalban X., Villoslada P., Silva A.M., Marta M., Leite I., Dubois B., Rubio J., Butzkueven H., Kilpatrick T., Mycko M.P., Selmaj K.W., Rio M.E., Sá M., Salemi G., Savettieri G., Hillert J., Compston D.A. Multiple Sclerosis Severity Score: using disability and disease duration to rate disease severity. Neurology, 2005, vol. 64 (7), pp. 1144–1151. DOI: 10.1212/01.WNL.0000156155.19270.F8
10. Territorial’nyy organ Federal’noy sluzhby gosudarstvennoy statistiki po Respublike Tatarstan [Territorial body of the Federal State Statistics Service for the Republic of Tatarstan], available at: https://tatstat.gks.ru/
11. Ivanova E.V., Bakhtiyarova K.Z., Safronova E.V. Medical and social characteristics of patients with multiple sclerosis in Ufa. Mediko-sotsial’naya ekspertiza i reabilitatsiya, 2017, vol. 20 (4), pp. 181–184 (in Russ.). DOI: 10.18821/1560-9537-2017-20-4-181-184
12. Ivanova E.V., Bakhtiyarova K.Z. Assessment of economic damage from multiple sclerosis in the city of Ufa. Farmakoekonomika. Sovremennaya farmakoekonomika i farmakoepidemiologiya, 2017, vol. 10 (3), pp. 22–27 (in Russ.). DOI: 10.17749/2070-4909.2017.10.3.022-027.