Клинико-анамнестические факторы риска рецидивирующего пролапса тазовых органов
УДК 611.981:616-007.57
М.Р. ОРАЗОВ1, В.Е. РАДЗИНСКИЙ1, Ф.Ф. МИННУЛЛИНА2
1Российский университет дружбы народов, г. Москва
2Казанский (Приволжский) федеральный университет, г. Казань
Контактная информация:
Миннуллина Фарида Фоатовна — к.м.н., доцент, завкафедрой акушерства и гинекологии Института фундаментальной медицины и биологии
Адрес: 420008, г. Казань, ул. Кремлевская, 18, тел.: +7-987-233-04-78, e—mail: minnullina_f@mail.ru
Частота выявления пролапса тазовых органов у женщин (ПТО) растет во всем мире, и, по прогнозам специалистов, растущий тренд сохранится до 2050 г. Единственный доступный и эффективный способ лечения ПТО ― хирургическая коррекция, однако он ассоциирован с высокой частотой рецидивирования и необходимостью повторной операции. Поскольку снижение заболеваемости первичным ПТО практически неосуществимо, то усилия должны быть направлены на профилактику рецидива у женщин с уже имеющейся дисфункцией, проходящих лечение по поводу ПТО. Исходы оперативной коррекции ПТО могут зависеть и от медицинской тактики, и от действия клинико-анамнестических факторов риска рецидивирования ПТО.
Цель исследования — выполнить анализ данных о клинико-анамнестических факторах риска, достоверно связанных с рецидивирующим пролапсом тазовых органов.
Материал и методы. Проведен анализ результатов научных работ, опубликованных и размещенных в электронных библиотеках Cochrane Library, PubMed, ELibrary, Science Direct, по ключевым словам: pelvic organ prolapse / пролапс тазовых органов, risk factors / факторы риска, recurrence / рецидив в период 2014–2024 гг.
Выводы. На основании анализа следует отметить, что имеющиеся представления о факторах риска рецидивирования ПТО крайне недостаточны и противоречивы. Выявление значимых факторов риска рецидива ПТО позволит улучшить предоперационную подготовку, выбор оптимальной хирургической методики и дальнейшее ведение пациенток.
Ключевые слова: пролапс тазовых органов, дисфункция мышц тазового дна, рецидив, факторы риска, хирургическое лечение.
M.R. Orazov1, V.E. Radzinskiy1, F.F. Minnullina2
1Peoples’ Friendship University of Russia, Moscow
2Kazan (Volga) Federal University, Kazan
Clinical and anamnestic risk factors for recurrent pelvic organ prolapse
Contact details:
Minnullina F.F. — PhD (Medicine), Associate Professor, Head of the Department of Obstetrics and Gynecology at the Institute of Fundamental Medicine and Biology
Address: 18 Kremlevskaya St., 420008 Kazan, Russian Federation, tel.: +7-987-233-04-78, e-mail: minnullina_f@mail.ru
The incidence of pelvic organ prolapse (POP) in women is increasing worldwide, and experts predict that the trend will continue until 2050. The only available and effective treatment for POP is surgical correction, but it is associated with a high recurrence rate and the need for reoperation. Since it is not feasible to reduce the primary POP incidence, efforts should be directed at preventing recurrence in women with pre-existing dysfunction treated for POP. The outcome of POP surgical correction may depend on both medical tactics and clinical and anamnestic risk factors for POP recurrence.
The purpose — to analyze the data on clinical and anamnestic risk factors reliably associated with recurrent pelvic organ prolapse.
Material and methods. We analyzed the results of scientific papers published and posted in the Cochrane Library, PubMed, ELibrary, and Science Direct electronic libraries between 2014 and 2024 using the keywords: pelvic organ prolapse, risk factors, recurrence.
Conclusions. Based on the analysis, it should be noted that the available understanding of risk factors for POP recurrence is extremely insufficient and contradictory. Identification of significant risk factors of POP recurrence will allow improving preoperative preparation, choice of optimal surgical technique and further management of patients.
Key words: pelvic organ prolapse, pelvic floor muscle dysfunction, recurrence, risk factors, surgical treatment.
Пролапс тазовых органов (ПТО) ― одна из самых распространенных дисфункций у женщин, заболеваемость которой во всем мире вплоть до 2050 г. будет только расти [1]. По оценкам экспертов, 15% всех гистерэктомий в мире выполняют по поводу ПТО.
Опущение одного или нескольких тазовых органов спустя годы после родов развивается у 40–60% рожавших женщин. Те или иные признаки генитального пролапса обнаруживают у 50% женщин, но жалобы на характерные симптомы предъявляют лишь 3%. Частота ПТО увеличивается в старших возрастных группах, и, по данным эпидемиологических исследований, к 80 годам вероятность оперативного лечения ПТО у женщин достигает 7‒12,6% [2], что довольно обременительно для системы общественного здравоохранения. По данным других авторов, хирургическому лечению ПТО или стрессового недержания мочи в течение жизни подвергаются 6,3–20% женщин [3, 4]. Такая широкая вариабельность данных объясняется разными представлениями женщин о приемлемом качестве жизни, с чем связаны показания к оперативному лечению.
Если взять в расчет прогнозы специалистов о дальнейшем постарении населения и увеличении числа женщин старшей возрастной группы, количество таких операций в ближайшие десятилетия значительно возрастет. Следовательно, перед клиницистами в полный рост встанет проблема предупреждения тех стадий ПТО, при которых хирургическое лечение ― безальтернативная необходимость [5].
Однако ошибочно думать, что это состояние угрожает лишь женщинам преклонного возраста ― средний возраст пациенток, которым была выполнена хирургическая реконструкция тазового дна, находится в пределах 50‒60 лет [6]. Фактически это женщины трудоспособного возраста с повышенной социальной нагрузкой и вовлеченностью в семейные дела, которые из-за своего заболевания оказываются «выключенными» из полноценной трудовой и личной жизни.
Несмотря на то, что ПТО не связан с повышенным риском смерти, дисфункция мышц тазового дна с симптоматическим течением неизбежно влечет за собой выраженное снижение качества жизни во всех аспектах (при оценках физической подвижности, боли, эмоциональной реакции, социальной изоляции, энергии и сна). В зависимости от органов, вовлеченных в пролапс, симптоматика ПТО включает нарушения дефекации, запоры, дизурические расстройства, болевой синдром, ощущение инородного тела в области промежности и влагалища, недержание кала и газов [6]. Такие симптомы, особенно инконтиненция и энкопрез, наносят сокрушительный удар по социальным, сексуальным, профессиональным планам сравнительно молодых женщин и могут превратить жизнь таких пациенток в настоящую трагедию. Вызывает беспокойство и тот факт, что риск рецидива при формировании ПТО в более молодом возрасте превышает таковой у женщин, которым оперативное вмешательство потребовалось в более старшем возрасте [7].
Единственный практически осуществимый способ лечения, позволяющий восстановить анатомию тазового дна, ― хирургическая коррекция. В большинстве клинических ситуаций оперативное лечение позволяет нивелировать симптоматику ПТО. Так, Bohlin KS. et al. продемонстрировали излечение через 1 год после оперативного вмешательства у 80% участниц [4]. Кроме того, после реконструктивной хирургии улучшаются показатели качества жизни и снижаются признаки тревожно-депрессивных расстройств [8].
Тем не менее хирургическое лечение сопряжено не только с «традиционными» периоперационными рисками, но и с высокой частотой рецидивирования генитального пролапса. По данным разных авторов, рецидив ПТО подтверждают у каждой второй пациентки (до 58%), при этом каждой третьей требуется повторное вмешательство [9, 10].
К настоящему времени пересмотрены критерии успеха и неудачи хирургической коррекции ПТО. Уменьшение симптоматики и улучшение качества жизни свидетельствуют об успешном вмешательстве, а необходимость повторной операции считают определяющим признаком неудачной реконструкции [1].
Снижение заболеваемости первичным ПТО ― задача практически неосуществимая, в связи с чем усилия специалистов должны быть направлены на профилактику рецидива у женщин с уже имеющейся дисфункцией, проходящих лечение по поводу ПТО. Исходы оперативной коррекции ПТО и вероятность рецидива могут зависеть и от техники оперативного вмешательства, и от действия клинико-анамнестических факторов.
Для разработки оптимальных профилактических стратегий необходимо четкое знание этиологии и факторов риска. Кроме того, эти знания помогли бы сформировать адекватные ожидания пациенток в предоперационном периоде.
Материал и методы
С целью поиска сведений о клинико-анамнестических факторах риска ПТО мы провели анализ доказательных данных, сведения о которых были опубликованы в 2014‒2024 гг. в электронных библиотеках CochraneLibrary, PubMed, ELibrary, Science Direct по ключевым словам pelvic organ prolapse / пролапс тазовых органов, risk factors / факторы риска, recurrence / рецидив.
Патофизиологически ПТО является многофакторным заболеванием, на риск которого влияют возраст, беременности и роды, травмы тазовых мышц и связок, а также особенности соединительной ткани и коллагенообразования, чему в последние годы уделено пристальное внимание исследователей во всем мире. Определенное значение имеют факторы образа жизни, такие как индекс массы тела, семейный анамнез, физическая активность, курение, заместительная гормональная терапия и т. д., но точку в изучении этиологии ПТО ставить рано.
Был проведен ряд исследований, изучивших предикторы рецидивирования ПТО после операции [4, 8‒12]. Нижеперечисленные факторы чаще других фигурировали в «черных списках», но полученные доказательные данные об их роли в возврате признаков генитального пролапса оказались противоречивы.
III‒IV стадия первичного ПТО на момент хирургической коррекции
Более выраженная первичная дисфункция тазового дна к моменту оперативного лечения прямо коррелирует с риском рецидива пролапса тазовых органов. Эта связь подтверждена в большинстве исследований, изучивших отдаленные результаты оперативных вмешательств. Выраженные анатомические изменения, критическое вовлечение смежных органов в генитальный пролапс усложняют хирургическое лечение и создают предпосылки к возврату клинических признаков дисфункции после операции [7, 9, 13, 14].
Семейный анамнез
Известно о более чем двукратном повышении риска ПТО у женщин с неблагоприятным семейным анамнезом по состояниям, связанным с нарушением свойств соединительной ткани. Это не только дисфункция тазового дна, но и брюшная / паховая грыжа, гипермобильность суставов и др. У женщин с отягощенным семейным анамнезом ПТО развивается в более молодом возрасте [15, 16].
Отрыв леватора во время родов через естественные родовые пути
Серьезные травмы во время вагинальных родов (такие как отрыв леватора) в ряде исследований признаны значимым предрасполагающим фактором ― как к первичному ПТО, так и к рецидиву ПТО после хирургического лечения. По данным Friedman T. et al., отношение шансов для развития рецидива ПТО при отрыве леватора составляет 2,76 [9].
Молодой возраст
Более молодой возраст (младше 60 лет) на момент вмешательства по поводу первичного ПТО подтвержден не во всех исследованиях [7, 13]. Однако логично предположить, что раннее развитие ПТО может свидетельствовать о генетических предпосылках к этому заболеванию, о нарушениях коллагенообразования и слабости соединительной ткани, что в дальнейшем может сыграть свою роль в рецидивировании генитального пролапса (в том же или другом компартменте). В этой связи возраст как предиктор рецидива ПТО нуждается в дальнейшем изучении.
В проведенных исследованиях в качестве факторов риска рецидива ПТО также были изучены такие состояния, как индекс массы тела (ИМТ), наличие запоров, площадь отверстия диафрагмы леватора во время пробы Вальсальвы, роды крупным плодом, количество вовлеченных в первичный пролапс отделов и другие [7, 9, 13, 14, 17‒20].
Vergeldt T.F. et al. в систематическом обзоре 2015 г. проанализировали влияние ФР на развитие ПТО и его рецидивирование. В обзор были включены только когортные или поперечные исследования, проведенные в развитых странах с высоким уровнем развития медицинских технологий. Рецидивом ПТО считали новые анатомические нарушения после восстановления тазового дна без сетки, при этом наблюдение после операции должно было составлять не менее 1 года [7]. По заключению авторов обзора, из 30 проанализированных факторов риска достоверная связь с первичным ПТО подтверждена для паритета родов, вагинальных родов, возраста пациенток и их ИМТ. Вес ребенка при рождении и возраст матери на момент последних родов изучены только в одной работе, при этом значимой связи обнаружено не было. Из числа проанализированных 29 факторов значимым для риска рецидивирования ПТО Vergeldt T.F. et al. признали лишь один ― III‒IV предоперационную стадию ПТО [7].
Согласно результатам анализа, паритет и осложненные роды ― доказанные факторы риска первичного ПТО не влияли на вероятность рецидива ПТО [7]. Однако причиной такого расхождения могут быть особенности дизайна исследований и выборки пациенток.
Интересны результаты отдельных исследований, включенных в систематический обзор, относительно связи между возрастом развития ПТО и риском рецидива после реконструкции. В двух работах такая связь была подтверждена, а более молодой возраст на момент оперативного лечения (не старше 60 лет) был признан значимым предиктором рецидива. В трех других наблюдениях подобную корреляцию обнаружить не удалось [7].
В 2016 г. Vergeldt T.F. et al. предприняли попытку разработать прогностическую модель, которая позволила бы оценить риск рецидива цистоцеле после операции [18]. Были объединены и проанализированы базы данных двух многоцентровых проспективных когортных исследований. Женщины, перенесшие переднюю кольпорафию без сетчатых имплантов (n = 287), были опрошены по специальной анкете и обследованы с помощью 3D-УЗИ. Также им было выполнено стадирование ПТО до и после операции. В модель прогнозирования авторы включили такие предикторы, как вагинальные инструментальные роды, стадия цистоцеле до операции, количество вовлеченных в пролапс отделов, основные дефекты m. levator ani и область отверстия диафрагмы леватора во время пробы Вальсальвы. Были исключены возраст, индекс массы тела, количество вагинальных родов и семейный анамнез ПТО из-за несоответствия критериям достоверности. Рецидив анатомического цистоцеле объективными методами выявлен у 52% пациенток, а точность прогностической модели с использованием перечисленных выше критериев составила около 70% [18].
Cattani L. et al. в своем метаанализе определили увеличение риска ПТО при наличии первых вагинальных родов (ОР = 4,85; 95% ДИ [2,15–10,94]), при травме и отрыве леватора при первых родах per vias naturales (ОР = 41,6; 95% ДИ [4,13–419,41]), при использовании акушерских щипцов в родах (ОР = 2,51; 95% ДИ [1,34–4,69]). Исключительно абдоминальное родоразрешение не несло никакого дополнительного риска по сравнению с отсутствием родов в анамнезе [17].
Friedman T. et al. в систематическом обзоре и метаанализе (25 исследований; n = 5082; средняя частота рецидивов 36%) изучили влияние на риск ПТО возраста, ИМТ, отрыва леватора, предоперационной стадии, паритета родов, наличия запоров, количества вовлеченных в пролапс тазовых органов, предшествующей гистерэктомии, семейного анамнеза и других предикторов [9]. Значимыми факторами риска рецидива пролапса были признаны отрыв леватора (ОШ = 2,76), III‒IV предоперационная стадия, семейный анамнез (ОШ 1,84) и площадь отверстия диафрагмы леватора во время пробы Вальсальвы (ОШ 1,06/см2) [9].
В систематическом обзоре и метаанализе Schulten S.F.M. et al. (2022) проанализированы факторы риска первичного и рецидивирующего ПТО на основании анализа данных 27 исследований (n = 47 429) [13]. Рецидив ПТО определяли при II стадии по классификации POP-Q или при опущении верхушки влагалища (точка C системы POP-Q) более чем на одну треть во влагалище, опущении передней или задней стенки влагалища за пределы девственной плевы [13].
Авторы установили, что масса тела ребенка при рождении (ОШ = 1,04; 95% ДИ 1,02–1,06), возраст (ОШ = 1,34; 95% ДИ 1,23–1,47), ИМТ (ОШ = 1,75; 95% ДИ 1,17–2,62) и отрыв леватора в родах (ОШ = 3,99; 95% ДИ 2,57–6,18) статистически значимо повышают вероятность развития ПТО, а кесарево сечение (ОШ = 0,08; 95% ДИ 0,03–0,20) и курение (ОШ = 0,59; 95% ДИ 0,46–0,75), напротив, можно расценивать как защитные факторы в отношении первичного пролапса. Предикторами рецидива пролапса следует считать предоперационную стадию ПТО (ОШ = 2,68; 95% ДИ 1,93–3,73) и более молодой возраст (ОШ = 3,48; 95% ДИ 1,99–6,08) [13].
Manodoro S. et al. в ретроспективном когортном исследовании наблюдали пациенток (n = 519) с ПТО после хирургического восстановления анатомии тазового дна [19]. Рецидивом считали достижение II стадии пролапса и более по системе POP-Q в любом компартменте после оперативного вмешательства. Результаты анализа показали, что факторами риска рецидива в любом компартменте были возраст 50 лет и младше на момент регистрации показаний к оперативному лечению, пременопаузальный статус, ожирение (ИМТ > 30 кг/м2 ), роды крупным плодом в анамнезе (более 4500 г), III предоперационная стадия ПТО или выше, неидентифицированный дефект в переднем компартменте во время операции. Многофакторный анализ подтвердил, что дефект заднего компартмента (ОР = 1,8), роды крупным плодом (ОР = 2,7), пременопаузальный статус (ОР = 3,9), ожирение (ОР = 2,2) и III предоперационная стадия или выше (ОР = 2,6) являются факторами риска рецидива ПТО в любом компартменте. Пременопаузальный статус (ОР = 4,0) и III предоперационная стадия или выше (ОР = 4,5) являются факторами риска рецидива ПТО в том же компартменте [19].
Vergeldt T.F. et al. в проспективном исследовании в качестве предиктора рецидива цистоцеле оценили дефект леваторного комплекса [14]. Из 139 включенных женщин у 76 (54,7%) наблюдался анатомический рецидив цистоцеле. Увеличение площади отверстия диафрагмы леватора во время пробы Вальсальвы на УЗИ (ОШ = 1,06) и III‒IV предоперационные стадии (ОШ = 3,47) были достоверно и независимо связаны с рецидивом цистоцеле [14].
Wong V. et al. изучили анатомические и функциональные результаты у пациенток (n = 183) после коррекции цистоцеле [20]. Рецидив пролапса подтверждали при формировании цистоцеле II стадии по классификации POP-Q и более, при опущении стенки мочевого пузыря на 10 мм и более ниже лобкового сочленения (по данным УЗИ) либо при субъективных ощущениях (например, при чувстве выпячивания в области влагалища). Исследователи сравнили результаты лечения в группе пациенток, которым хирургическое восстановление тазового дна проводили с использованием сеток, и в группе, участницам которой была выполнена только передняя кольпорафия.
Средний период наблюдения составил 4 года. У 46 (55%) пациенток в группе передней кольпоррафии, по сравнению с 33 (33%) в группе использования сетки, был подтвержден рецидив цистоцеле (II стадия и более) (p = 0,002). После корректировки по возрасту, ИМТ, предыдущим вагинальным родам, предыдущей вагинальной восстановительной операции и продолжительности наблюдения, установлено, что использование сетки было связано с уменьшением риска рецидива цистоцеле, но только у пациенток с дефектом фасции [20].
Shi W. et Guo L. выполнили метаанализ и оценили вклад в рецидивирование отдельных факторов, таких как отрыв леваторного комплекса, III‒IV предоперационная стадия, операции на тазовом дне и гистерэктомия в анамнезе, паритет, площадь хиатусного отверстия при пробе Вальсальвы, курение, избыточная масса тела, менопауза, хронический кашель, запоры, сахарный диабет [10]. Статистически значимыми факторами риска рецидива ПТО авторы признали отрыв леваторного комплекса (ОШ = 2,46), III‒IV предоперационную стадию, площадь хиатусного отверстия во время пробы Вальсальвы (ОШ = 1,08) и операции на тазовом дне в анамнезе (ОШ = 1,60) [10]. Однако Yeung E. et al. (2022), выполнив систематический обзор и метаанализ 12 исследований с участием 2637 пациенток и сроком наблюдения 0,3–6,4 года не смогли достоверно подтвердить роль отрыва леваторов в рецидивировании ПТО (ОШ 1,68) [12].
Выводы
ПТО — хроническое заболевание, крайне негативно влияющее на все показатели качества жизни женщин. Без лечения ПТО непрерывно прогрессирует параллельно с нарушением функций смежных органов, вовлеченных в патологический процесс.
Единственный эффективный метод лечения ПТО (до 80%) ― хирургическая коррекция, сопряженная, однако, не только с «традиционными» периоперационными рисками, но и с высокой частотой рецидивирования генитального пролапса. Рецидив ПТО подтверждают у каждой второй пациентки (до 58%), а каждая третья нуждается в повторном хирургическом вмешательстве.
Сегодня мы являемся свидетелями роста заболеваемости ПТО в женской популяции, а также увеличения частоты рецидивов после хирургической реконструкции тазового дна. Текущая тенденция сохранится как минимум до 2050 г.
В условиях растущего тренда заболеваемости ПТО, преломить который нет никакой практической возможности, следует ориентироваться на совершенствование диагностического этапа и раннее начало лечения первичного ПТО с обязательным прогностическим и превентивным подходом в отношении рецидива генитального пролапса. ПТО требует медицинского вмешательства, начиная с самых ранних стадий. Только такая стратегия позволит повлиять на параметры качества жизни пациенток с ПТО.
К настоящему времени существуют разрозненные сведения о возможном влиянии на риск рецидива клинико-анамнестических особенностей, однако результаты проведенных исследований разнятся. Подтвержденные факторы риска первичного ПТО не всегда проявляют себя как предикторы развития рецидивов генитального пролапса после хирургического вмешательства. Кроме того, персональный вклад отдельных факторов риска в рецидивирование ПТО не определен.
Недостаточные знания о предикторах рецидивирующего ПТО осложняют поиск оптимальной методики оперативного лечения с хорошим эффектом в средне- и долгосрочной перспективе, предоперационную подготовку, а также консультирование пациенток с формированием у них адекватных ожиданий, что в конечном итоге ведет к результатам лечения, не удовлетворяющим ни врача, ни пациентку. Все это подтверждает важность получения доказательных данных о предикторах рецидивирования ПТО на большой выборке пациенток.
Оразов М.Р.
https://orcid.org/0000-0002-5342-8129
Радзинский В.Е.
https://orcid.org/0000-0002-7428-0469
Миннуллина Ф.Ф.
https://orcid.org/0000-0001-8270-085X
Литература
- Клинические рекомендации «Выпадение женских половых органов». — М., 2021. — С. 47.
- Wu J.M., Matthews C.A., Conover M.M. et al. Lifetime risk of stress urinary incontinence or pelvic organ prolapse surgery // Obstet. Gynecol. — 2014. — Vol. 123 (6). — P. 1201–1206.
- Weintraub A.Y., Glinter H., Marcus-Braun N. Narrative review of the epidemiology, diagnosis and pathophysiology of pelvic organ prolapse // Int. Braz. J. Urol. —2020. — Vol. 46 (1). — P. 5–14.
- Bohlin K.S., Ankardal M., Nüssler E. et al. Factors influencing the outcome of surgery for pelvic organ prolapse // Int. Urogynecol. J. — 2018. — Vol. 29 (1). — P. 81–89.
- Dieter A.A., Wilkins M.F., Wu J.M. Epidemiological trends and future care needs for pelvic floor disorders // Curr. Opin. Obstet. Gynecol. — 2015. — Vol. 27 (5). — P. 380–384.
- Fritel X., Varnoux N., Zins M. et al. Symptomatic pelvic organ prolapse at midlife, quality of life, and risk factors // Obstet. Gynecol. — 2009. — Vol. 113 (3). — P. 609–616. DOI: 10.1097/AOG.0b013e3181985312
- Vergeldt T.F., Weemhoff M., IntHout J., Kluivers K.B. Risk factors for pelvic organ prolapse and its recurrence: a systematic review // Int. Urogynecol. J. — 2015. — Vol. 26 (11). — P. 1559–1573. DOI: 10.1007/s00192-015-2695-8
- Bola R., Guo M., Karimuddin A. et al. An examination of rectal prolapse surgery patients’ quality of life and symptoms using patient-reported outcome instruments: A prospective cohort study // Am. J. Surg. — 2024. — Vol. 231. — P. 113–119.
- Friedman T., Eslick G.D., Dietz H.P. Risk factors for prolapse recurrence: systematic review and meta-analysis // Int. Urogynecol. J. — 2018. — Vol. 29 (1). — P. 13–21. DOI: 10.1007/s00192-017-3475-4
- Shi W., Guo L. Risk factors for the recurrence of pelvic organ prolapse: a meta-analysis // J. Obstet. Gynaecol. — 2023. — Vol. 43 (1). — 2160929.
- Diez-Itza I., Avila M., Uranga S. et al. Factors involved in prolapse recurrence one year after anterior vaginal repair // Int. Urogynecol. J. — 2020. — Vol. 31 (10). — P. 2027–2034.
- Yeung E., Malacova E., Maher C. Is levator ani avulsion a risk factor for prolapse recurrence? A systematic review and meta-analysis // Int. Urogynecol. J. — 2022. — Vol. 33 (7). — P. 1813–1826.
- Schulten S.F.M., Claas-Quax M.J., Weemhoff M. et al. Risk factors for primary pelvic organ prolapse and prolapse recurrence: an updated systematic review and meta-analysis // Am. J. Obstet. Gynecol. — 2022. — Vol. 227 (2). — P. 192–208. DOI: 10.1016/j.ajog.2022.04.046
- Vergeldt T.F., Notten K.J., Weemhoff M. et al. Levator hiatal area as a risk factor for cystocele recurrence after surgery: a prospective study // BJOG. — 2015. — Vol. 122 (8). — P. 1130–1137. DOI: 10.1111/1471-0528.13340
- Alcalay M., Stav K., Eisenberg V.H. Family history associated with pelvic organ prolapse in young women // Int. Urogynecol. J. — 2015. — Vol. 26 (12). — P. 1773–1776.
- Veit-Rubin N., Cartwright R., Singh A.U. et al. Association between joint hypermobility and pelvic organ prolapse in women: a systematic review and meta-analysis // Int. Urogynecol. J. — 2016. — Vol. 27 (10). — P. 1469–1478.
- Cattani L., Decoene J., Page A.S. et al. Pregnancy, labour and delivery as risk factors for pelvic organ prolapse: a systematic review // Int. Urogynecol. J. — 2021. — Vol. 32 (7). — P. 1623–1631. DOI: 10.1007/s00192-021-04724-y
- Vergeldt T.F., van Kuijk S.M., Notten K.J. et al. anatomical cystocele recurrence: development and internal validation of a prediction model // Obstet. Gynecol. — 2016. — Vol. 127 (2). — P. 341–347. DOI: 10.1097/AOG.0000000000001272
- Manodoro S., Frigerio M., Cola A., Spelzini F., Milani R. Risk factors for recurrence after hysterectomy plus native-tissue repair as primary treatment for genital prolapse // Int. Urogynecol. J. — 2018. — Vol. 29 (1). — P. 145–151. DOI: 10.1007/s00192-017-3448-7
- Wong V., Shek K.L., Goh J. et al. Cystocele recurrence after anterior colporrhaphy with and without mesh use // Eur. J. Obstet. Gynecol. Reprod. Biol. — 2014. — Vol. 172. — P. 131–135.
REFERENCES
- Klinicheskie rekomendatsii “Vypadenie zhenskikh polovykh organov” [Clinical guidelines «Prolapse of female genital organs»]. Moscow, 2021. P. 47.
- Wu J.M., Matthews C.A., Conover M.M. et al. Lifetime risk of stress urinary incontinence or pelvic organ prolapse surgery. Obstet. Gynecol, 2014, vol. 123 (6), pp. 1201–1206.
- Weintraub A.Y., Glinter H., Marcus-Braun N. Narrative review of the epidemiology, diagnosis and pathophysiology of pelvic organ prolapse. Int. Braz. J. Urol,2020, vol. 46 (1), pp. 5–14.
- Bohlin K.S., Ankardal M., Nüssler E. et al. Factors influencing the outcome of surgery for pelvic organ prolapse. Int. Urogynecol. J, 2018, vol. 29 (1), pp. 81–89.
- Dieter A.A., Wilkins M.F., Wu J.M. Epidemiological trends and future care needs for pelvic floor disorders. Curr. Opin. Obstet. Gynecol, 2015, vol. 27 (5), pp. 380–384.
- Fritel X., Varnoux N., Zins M. et al. Symptomatic pelvic organ prolapse at midlife, quality of life, and risk factors. Obstet. Gynecol, 2009, vol. 113 (3), pp. 609–616. DOI: 10.1097/AOG.0b013e3181985312
- Vergeldt T.F., Weemhoff M., IntHout J., Kluivers K.B. Risk factors for pelvic organ prolapse and its recurrence: a systematic review. Int. Urogynecol. J, 2015, vol. 26 (11), pp. 1559–1573. DOI: 10.1007/s00192-015-2695-8
- Bola R., Guo M., Karimuddin A. et al. An examination of rectal prolapse surgery patients’ quality of life and symptoms using patient-reported outcome instruments: A prospective cohort study. Am. J. Surg, 2024, vol. 231, pp. 113–119.
- Friedman T., Eslick G.D., Dietz H.P. Risk factors for prolapse recurrence: systematic review and meta-analysis. Int. Urogynecol. J, 2018, vol. 29 (1), pp. 13–21. DOI: 10.1007/s00192-017-3475-4
- Shi W., Guo L. Risk factors for the recurrence of pelvic organ prolapse: a meta-analysis. J. Obstet. Gynaecol, 2023, vol. 43 (1), 2160929.
- Diez-Itza I., Avila M., Uranga S. et al. Factors involved in prolapse recurrence one year after anterior vaginal repair. Int. Urogynecol. J, 2020, vol. 31 (10), pp. 2027–2034.
- Yeung E., Malacova E., Maher C. Is levator ani avulsion a risk factor for prolapse recurrence? A systematic review and meta-analysis. Int. Urogynecol. J, 2022, vol. 33 (7), pp. 1813–1826.
- Schulten S.F.M., Claas-Quax M.J., Weemhoff M. et al. Risk factors for primary pelvic organ prolapse and prolapse recurrence: an updated systematic review and meta-analysis. Am. J. Obstet. Gynecol, 2022, vol. 227 (2), pp. 192–208. DOI: 10.1016/j.ajog.2022.04.046
- Vergeldt T.F., Notten K.J., Weemhoff M. et al. Levator hiatal area as a risk factor for cystocele recurrence after surgery: a prospective study. BJOG, 2015, vol. 122 (8), pp. 1130–1137. DOI: 10.1111/1471-0528.13340
- Alcalay M., Stav K., Eisenberg V.H. Family history associated with pelvic organ prolapse in young women. Int. Urogynecol. J, 2015, vol. 26 (12), pp. 1773–1776.
- Veit-Rubin N., Cartwright R., Singh A.U. et al. Association between joint hypermobility and pelvic organ prolapse in women: a systematic review and meta-analysis. Int. Urogynecol. J, 2016, vol. 27 (10), pp. 1469–1478.
- Cattani L., Decoene J., Page A.S. et al. Pregnancy, labour and delivery as risk factors for pelvic organ prolapse: a systematic review. Int. Urogynecol. J, 2021, vol. 32 (7), pp. 1623–1631. DOI: 10.1007/s00192-021-04724-y
- Vergeldt T.F., van Kuijk S.M., Notten K.J. et al. anatomical cystocele recurrence: development and internal validation of a prediction model. Obstet. Gynecol, 2016, vol. 127 (2), pp. 341–347. DOI: 10.1097/AOG.0000000000001272
- Manodoro S., Frigerio M., Cola A., Spelzini F., Milani R. Risk factors for recurrence after hysterectomy plus native-tissue repair as primary treatment for genital prolapse. Int. Urogynecol. J, 2018, vol. 29 (1), pp. 145–151. DOI: 10.1007/s00192-017-3448-7
- Wong V., Shek K.L., Goh J. et al. Cystocele recurrence after anterior colporrhaphy with and without mesh use. Eur. J. Obstet. Gynecol. Reprod. Biol, 2014, vol. 172, pp. 131–135.