УДК 616.379-008.64

 И.Ю. НИКУЛИН¹, А.Э. БАГРИЙ², Е.С. МИХАЙЛИЧЕНКО², Е.А. ПЫЛАЕВА², Я.А. СОВПЕЛЬ²

¹Донецкое областное клиническое территориальное медицинское объединение, г. Донецк

²Донецкий государственный медицинский университет им. М. Горького МЗ РФ, г. Донецк

 Контактная информация:

Михайличенко Евгения Сергеевна — к.м.н., доцент кафедры внутренних болезней № 2

Адрес: 283003, Донецкая Народная Республика, г. Донецк, пр. Ильича, 16, тел.: +7-949470-68-08; e-mail: klassiki@inbox.ru

Панкреатогенный сахарный диабет (СД-П) — актуальная мультидисциплинарная проблема, многие аспекты которой нуждаются в дальнейшем исследовании.

Цель исследования — изучить эффективность и безопасность метформина в качестве компонента сахароснижающей терапии у больных с СД-П при проспективном наблюдении.

Материал и методы. В исследование включены 81 больной с СД-П в возрасте 54,7 (9,3) лет, длительностью анамнеза поражений поджелудочной железы от 5 месяцев до 4,5 лет. В группе А (n = 37) в качестве сахароснижающих применялись препараты инсулина, в группе Б (n = 44) — метформин (при уровнях HbA1C > 8% и гликемии натощак > 10 ммоль/л к нему добавляли препараты инсулина). Продолжительность наблюдения — 10,6 (2,7) месяцев.

Результаты. Исходно сахароснижающее лечение в виде монотерапии метформином было назначено 43,1% больным группы Б, что обеспечило адекватный контроль гликемии в 27,3% случаях. На фоне лечения средние уровни HbA1C снизились в группе А с 9,8 (1,9) % до 8,6 (1,6) %, в группе Б — соответственно, с 9,4 (1,8) % до 8,1 (1,4) %, р < 0,05. В группе Б доля лиц, достигших целевые уровни НbA1C, оказалась достоверно выше (61,3%), чем в группе А (35,1%), р < 0,05. Добавление метформина к препаратам инсулина в группе Б дало возможность уменьшить дозу инсулина на ≥ 20% у 36% больных. Переносимость лечения в обеих группах была удовлетворительной. Развитие эпизодов гипогликемии 1–2 степени отмечалось у 20 (54,0%) и 18 (40,9%) больных в группах А и Б; 3 степени — у 6 (16,2%) и 6 (13,6%) соответственно, р > 0,05. Развитие желудочно-кишечных эффектов метформина отмечалось у 29,5% больных, носило транзиторный характер.

Выводы. Применение метформина при СД-П в качестве монотерапии или в комбинации с препаратами инсулина удовлетворительно переносилось, способствовало улучшению контроля гликемии, предоставляло возможность снижения доз инсулина, ассоциировалось с уменьшением частоты рецидивов панкреатита.

Ключевые слова: сахарный диабет, панкреатогенный сахарный диабет, панкреатит, метформин, инсулин.

I.YU. NIKULIN¹, A.E. BAGRIY², E.S. MIKHAILICHENKO², E.A. PYLAEVA², YA.A. SOVPEL²

 ¹Donetsk Clinical Territorial Medical Association, Donetsk, Donetsk People’s Republic

²M. Gorky Donetsk State Medical University, Donetsk, Donetsk People’s Republic

Efficacy and safety of metformin use in patients with diabetes mellitus developed against the background of pancreatitis

Contact details:

Mykhailichenko E.S. — Ph. D. (Medicine), Assistant Professor of the Department of Internal Diseases No. 2

Address: 16 prospekt Ilyicha, Donetsk, Donetsk People’s Republic, Russian Federation, 283003, tel.: +7-949-470-68-08, e-mail: klassiki@inbox.ru

Pancreatogenic diabetes mellitus (DM-P) is a topical multidisciplinary problem, many aspects of which need further research.

The purpose is to study the efficacy and safety of metformin as a component of hypoglycemic therapy in patients with DM–P in prospective follow-up.

Material and methods. The study included 81 patients with DM-P aged 54.7 (9.3) years, with a history of pancreatic lesions from 5 months to 4.5 years. In group A (n = 37), insulin preparations were used as hypoglycemic agents, in group B (n = 44) metformin (at HbA1c levels > 8% and fasting glycemia > 10 mmol/l insulin preparations were added to it). The follow-up was 10.6 (2.7) months.

Results. Initially, hypoglycemic treatment as metformin monotherapy was prescribed to 43.1% patients of group B, that insured adequate glycemic control in 27.3% of cases. During treatment, the average HbA1c levels decreased in group A from 9.8 (1.9) % to 8.6 (1.6) %, in group B — from 9.4 (1.8) % to 8.1 (1.4) %, respectively, p < 0.05. In group B, the proportion of people who achieved the target levels of HbA1c was significantly higher (61.3%) than in group A (35.1%), p < 0.05. The addition of metformin to insulin preparations in group B allowed reducing the insulin dose by ≥ 20% in 36% of patients. The treatment tolerability in both groups was satisfactory. The development of episodes of grade 1–2 hypoglycemia was noted in 20 (54.0%) and 18 (40.9%) patients in groups A and B; grade 3 — in 6 (16.2%) and 6 (13.6%), respectively, p > 0.05. The development of gastrointestinal effects of metformin was noted in 29.5% of patients and was transient.

Conclusions. The use of metformin in DM-P as monotherapy or in combination with insulin preparations was satisfactorily tolerated, contributed to improved glycemic control, allowed reducing insulin doses, and was associated with a decrease of pancreatitis recurrence.

Key words: diabetes mellitus, pancreatogenic diabetes mellitus, pancreatitis, metformin, insulin.

У лиц с заболеваниями поджелудочной железы может развиваться сахарный диабет (СД), обозначаемый в этих случаях как панкреатогенный (СД-П) [1, 2]. Основываясь на классификации экспертов American Diabetes Association 2014–2023 гг., эксперты включают СД-П в так называемые «другие специфические типы СД» (в отличие от 1 и 2 его типов) и обозначают как СД 3с типа («диабет при поражениях экзокринного отдела поджелудочной железы, включая панкреатит, травму / панкреатэктомию, неоплазмы, кистозный фиброз, гемохроматоз, фиброкалькулезную панкреатопатию и другие нарушения») [2]. Относительно недавно для его обозначения также стало использоваться понятие «диабет экзокринной [части] поджелудочной железы» [2–4]. По данным ряда авторов, в действительности частота СД-П, возможно, является более высокой, чем считалось ранее. В западных странах она может достигать 9–10% всех случаев СД, это позволяет считать СД-П сопоставимым по частоте с СД 1 типа (по некоторым данным — даже более распространенным) [1–4]. Представлены данные о том, что риск развития диабета у лиц, перенесших эпизод острого панкреатита или имеющих хронический панкреатит, примерно в 2 раза выше, чем у лиц того же возраста без поражений поджелудочной железы [2, 5–7]. Средний возраст больных при установлении диагноза СД-П составляет примерно 59 лет, индекс массы тела — около 29 кг/м², эти данные весьма сходны с таковыми для СД 2 типа, что определяет сложность проведения дифференциальной диагностики между этими состояниями в клинической практике [2, 8, 9, 11]. В отличие от СД 2 типа, для СД-П более характерными считают лабильный характер течения с нередкими быстрыми значимыми колебаниями уровней гликемии, зачастую более высокую потребность в инсулине, значительную частоту неадекватного гликемического контроля и более низкую приверженность больных к лечебным рекомендациям [2, 8–12].

СД-П рассматривается как актуальная мультидисциплинарная проблема, многие ее аспекты нуждаются в дальнейшем исследовании [4, 13–15]. Важное место среди них занимают вопросы выбора оптимального режима сахароснижающего лечения. Если в отношении рекомендуемого целевого уровня гликированного гемоглобина (HbA1C) позиции специалистов близки (обычно желательным значением HbA1C считают уровень 6,5–7,0%, а при значительной лабильности гликемии — 7,0–7,5%), то принципы подбора конкретных сахароснижающих препаратов остаются дискутабельными [4, 9, 13, 14, 16]. Традиционно основу лечения лиц с СД-П составляют препараты и аналоги инсулина, однако в течение последних лет целый ряд авторов указывает на возможность применения у такой категории больных и пероральных сахароснижающих препаратов, например метформина, что может повышать эффективность лечения [2, 3, 17].

Целью исследования явилось изучение эффективности и безопасности метформина в качестве компонента сахароснижающей терапии у больных с СД-П при проспективном наблюдении.

Материал и методы

В исследование включены 81 больной с СД-П (65 мужчин и 16 женщин в возрасте 54,7 (9,3) лет), среди которых в 53 случаях СД сформировался после эпизода острого и в 28 наблюдениях — в результате течения хронического панкреатита. Диагноз СД-П устанавливали на основании общепринятых критериев диагностики СД [2, 4, 9, 15], а также на критериях СД-П, предложенных европейскими экспертами, включая данные анамнеза о подтвержденной выраженной деструкции поджелудочной железы, о хирургическом вмешательстве / резекции железы, наличии экзокринной панкреатической недостаточности (с определением фекальной эластазы-1), визуализации нарушений структуры и функции поджелудочной железы при ультразвуковом исследовании, компьютерной или магниторезонансной томографии, отсутствии аутоиммунных маркеров СД 1 типа, нарушении функции β-клеток при оценке уровней С-пептида, отсутствии инсулинорезистентности по данным оценки индекса HOMA-IR [4, 9, 16].

Средний уровень HbA1C в начале наблюдения составил 9,5 (2,3) %, уровни гликемии натощак — 13,5 (3,5) ммоль/л. Длительность анамнеза поражений поджелудочной железы варьировала от 5 месяцев до 4,5 лет, составив в среднем 2,8 (1,3) года. Ранее сахароснижающие препараты больные не принимали. Всем рекомендовали соблюдение стандартных изменений образа жизни и прием панкреатических ферментных препаратов, при необходимости также назначали адекватные вазо- и кардиопротекторные лекарственные средства [2, 4, 9, 13]. В группе А (37 больных) в качестве сахароснижающих применялись препараты инсулина в индивидуально подобранных дозах. В группе Б (44 человека) всем назначали метформин в начальной дозе 1000 мг/сут., а при уровнях HbA1C > 8% и гликемии натощак > 10 ммоль/л к нему также добавляли препараты инсулина с последующим подбором дозировок. У всех больных отсутствовали общепринятые противопоказания к назначению этих препаратов. Целевой HbA1C в обеих группах составлял от 6,5 до 7–7,5% [2, 4, 9]. Во всех случаях настойчиво нацеливали больных на тщательное регулярное (6–8 раз в течение суток) определение значений гликемии с использованием глюкометра и с ведением дневника; разъясняли им особенности пищевого рациона, режима питания и физических нагрузок; инструктировали в отношении возможных клинических проявлений гипогликемии с целью самоконтроля и более раннего их выявления [4, 9]. С учетом опасности развития лактатацидоза при использовании метформина при уровнях скорости клубочковой фильтрации < 30 мл/мин, в процессе лечения тщательно контролировали уровни креатинина сыворотки крови. Продолжительность наблюдения была 10,6 (2,7) месяца. Протокол исследования был одобрен локальным этическим комитетом, все больные подписали информированное согласие на участие в нем. Статистическую обработку проводили с применением лицензионного пакета Statistica for Windows release 4,3 (StatSoft Inc., 1993). Статистическую значимость (р) межгрупповых различий оценивали с помощью U-критерия Манна — Уитни.

Результаты и обсуждение

В табл. 1 представлена общая характеристика больных обеих групп. Как видно из этой таблицы, группы А и Б статистически значимо не различались по всем представленным показателям, различия между ними были недостоверны, все р > 0,05. Обращает на себя внимание то, что в обеих группах доля мужчин превышала 3/4 случаев, большинство больных были в возрасте до 60 лет, практически все курили (причем более 70% имели стаж курения > 10 пачко-лет), и примерно такую же долю составляли лица, употреблявшие значительные количества алкоголя. Более чем в половине случаев в анамнезе в обеих группах имелись случаи хирургических вмешательств на поджелудочной железе, а у более 85% определялись нарушения структуры этой железы по данным инструментальных исследований.

Таблица 1. Общая характеристика больных групп А и Б, абсолютное количество (процент от общего количества больных в группе)

Table 1. General characteristic of patients of groups A and B, absolute numbers (percentage of the total number of patients in the group)

Примечание: различия между группами А и Б по всем представленным в таблице показателям недостоверны, р > 0,05.

Note: differences between groups A and B insignificant for all parameters in the Table, р > 0.05.

Отмеченные у обследованных больных особенности соответствуют литературным данным. О преобладании среди лиц с СД-П мужчин, возрасте дебюта этой формы диабета преимущественно на 6-м десятилетии жизни, значительной распространенности и интенсивности курения и употребления алкоголя, часто неадекватном контроле гликемии сообщается и в других работах [4, 5, 10, 14].

Немаловажным является наличие у четверти больных указаний на СД 2 в семейном анамнезе. Вероятно, что у части больных с СД-П имеется генетическая предрасположенность к диабету, на что для некоторых из таких лиц также указывают и другие авторы [4, 15, 16, 18].

Значительная распространенность выявленных у лиц с СД-П структурных нарушений поджелудочной железы при проведении инструментальных исследований (86,4–88,6%) находит свое отражение в литературных источниках [4, 5, 12, 13]. По нашим данным, эти нарушения включали кальцификаты и кисты в паренхиме железы, расширение и конкременты Вирсунгова протока. Среди выполнявшихся у больных оперативных вмешательств были представлены различные варианты дренирования флегмоны / абсцесса органов брюшной полости, частичная резекция поджелудочной железы и др. Все эти данные отражают панкреатогенное происхождение диабета у наблюдавшейся категории больных [4, 5, 9, 11].

Переносимость лечения была удовлетворительной, в обеих группах все больные завершили период наблюдения без необходимости отмены назначенных сахароснижающих средств. Развитие эпизодов гипогликемии 1–2 степени отмечалось в ходе исследования у 20 (54,0%) и 18 (40,9%) больных в группах А и Б соответственно; 3 степени — у 6 (16,2%) и 6 (13,6%) соответственно, р > 0,05. Госпитализация в эндокринологический стационар за это время потребовалась 16 (43,2%) больным группы А и 13 (29,5%) — группы Б, p > 0,05. На более лабильный характер течения СД-П в сравнении с СД 2 типа указывает ряд экспертов [4, 5, 12]. Отмечается достаточно высокая частота возникновения эпизодов гипогликемии, которая может достигать у этих больных 60–80% в течение первого года наблюдения [4, 12]. Наряду с использованием препаратов инсулина (которые обычно чаще провоцируют подобные эпизоды, в сравнении с другими сахароснижающими препаратами), важной причиной возникновения гипогликемии при СД-П является невысокая приверженность больных к лечебным рекомендациям и к советам по изменению образа жизни [4, 9, 13, 16]. В настоящем исследовании для уменьшения риска лабильного течения диабета с больными проводилась тщательная разъяснительная работа. Важно, что добавление к препаратам инсулина метформина не повысило частоту случаев гипогликемии (их было даже несколько меньше в группе Б, в сравнении с группой А). Следует отметить, что использование современных аналогов инсулина (таких как аспарт, детемир, деглудек) в крупных и авторитетных рандомизированных исследованиях при СД 1 и 2 типов ассоциировалось со значительным снижением риска развития эпизодов гипогликемии, в том числе ночных, в сравнении с менее технологичными препаратами инсулина [4, 14, 17].

Развитие желудочно-кишечных эффектов метформина (включая тошноту, диарею, снижение аппетита, эпигастральную боль) отмечалось преимущественно в начале лечения у 13 из 44 больных (29,5%). Во всех случаях эти явления носили умеренный по выраженности и транзиторный характер, преодолевались при снижении дозы метформина, упорядочивании его приема во время или после еды и/или переводе на прием его пролонгированных форм. Других побочных эффектов метформина за время наблюдения отмечено не было. При контроле состояния функции почек и печени (креатинин, функциональные печеночные тесты) в группе Б, в сравнении с группой А, значимых различий на фоне проводимой терапии выявлено не было, р > 0,05. Удовлетворительная переносимость метформина при СД 2 типа хорошо известна. Это, а также благоприятные эффекты на сердечно-сосудистый прогноз и легкая доступность делают его препаратом выбора среди неинсулиновых сахароснижающих средств, многие из которых (в том числе новые, с благоприятными органопротекторными эффектами) при необходимости применяются не вместо метформина, но в добавление к нему [2, 4, 9]. О вполне удовлетворительной переносимости метформина при СД-П сообщается в нескольких работах [4, 5, 15], хотя некоторые специалисты в этом отношении высказывают определенные опасения (отмечая повышение частоты желудочно-кишечных побочных эффектов препарата) [5, 13, 15].

СД-П характеризуется устойчивой утратой функции β-клеток островкового аппарата поджелудочной железы, ввиду чего инсулинотерапия является важнейшим элементом лечебной стратегии у большинства таких больных [2, 4, 9]. До последнего десятилетия этот подход являлся для них общепринятым, а неинсулиновые препараты при выборе сахароснижающих средств почти не рассматривались [2, 4, 9]. Далее, однако, стали все шире публиковаться материалы об использовании при СД-П, в случае отсутствия противопоказаний, таких препаратов, как метформин, тиазолидиндионы, глиниды, позднее — и ингибиторы дипептидил пептидазы-4, и ингибиторы натрий-глюкозного ко-транспортера-2 (последние — при сопутствующей избыточной массе тела или ожирении) [2, 4, 5, 9, 13]. Обычно все эти средства использовались в добавление к инсулинам, а на начальных этапах лечения (в случаях с умеренной гипергликемией) могли использоваться и как монотерапия [2, 4, 5]. С течением времени на первом плане среди неинсулиновых лекарственных средств для лиц с СД-П утвердился метформин, для которого имеется ряд исследований, демонстрирующих приемлемую переносимость, удовлетворительную эффективность и наличие дополнительных благоприятных (возможно, плейотропных) свойств [2, 4, 9, 13, 19]. В пользу метформина говорят и такие общеизвестные положительные его характеристики, как сравнительная дешевизна и общедоступность [4, 19]. К сожалению, в широкой отечественной лечебной практике при СД-П продолжает доминировать инсулинотерапия, а неинсулиновые лекарственные средства, включая метформин, применяются пока явно недостаточно.

Результаты наблюдения за больными групп А и Б представлены в табл. 2.

В настоящей работе в группе Б, где назначался метформин, подбор его дозы осуществляли с учетом переносимости и уровней гликемии; при завершении периода наблюдения средняя доза препарата составила 1622 (214) мг. Исходно сахароснижающее лечение в виде монотерапии было назначено 19 из 44 (43,1%) больных этой группы, имевших умеренную гипергликемию; этот подход обеспечил адекватный контроль гликемии в ходе наблюдения в 12 случаях, а в 7 — потребовалось добавление к нему препаратов инсулина. На фоне лечения был отмечен статистически значимый сахароснижающий эффект лечения: средние уровни HbA1C снизились в группе А с 9,8 (1,9) до 8,6 (1,6) %, в группе Б — соответственно, с 9,4 (1,8) до 8,1 (1,4) %, различия, по сравнению с исходными величинами в обеих группах, а также различия финальных значений между группами достоверны, все р < 0,05. Важно отметить, что в группе Б, в сравнении с группой А, доля лиц, у которых были достигнуты целевые уровни НbA1C, оказалась достоверно выше (27 больных, 61,3%), чем в группе А (13 больных, 35,1%), р < 0,05 (табл. 2). Кроме того, добавление метформина к препаратам инсулина в группе Б дало возможность в процессе подбора дозировок этих лекарственных средств уменьшить дозу инсулина на ≥ 20%, в сравнении с исходной, у 9 из 25 больных (36,0%). Об эффективности монотерапии метформином в случаях умеренной гипергликемии при СД-П сообщают в ряде работ; этот подход для подобных случаев их авторы рассматривают как предпочтительный [2, 4, 9]. При более высоких значениях гипергликемии метформин (как и изменения образа жизни) может служить ценным дополнением к инсулинотерапии [2, 4, 17]. Важным позитивным моментом при его назначении, наряду с усилением устойчивого сахароснижающего эффекта, у таких больных является и отмеченная нами возможность снижения суточной дозы инсулинов. Это связано с наличием при СД-П отчетливо повышенного онкологического риска, в особенности аденокарциномы панкреатических протоков; при этом имеются доказательства того, что использование препаратов инсулина, особенно в высоких дозах, может быть ассоциировано с дополнительным повышением такого риска, а метформин, напротив, может этот риск значимо снижать [3–5, 19]. Обратим внимание на относительно невысокую долю лиц с достигнутым целевым уровнем HbA1C, несмотря на предпринятые усилия по улучшению приверженности наблюдавшихся лиц к врачебным рекомендациям; это объясняется как признаваемым разными авторами более сложным достижением желаемого контроля гликемии при СД-П, в сравнении с СД 2 типа, так и меньшей дисциплинированностью больных [3, 5, 14].

В течение периода наблюдения у 4 (9,1%) больных группы Б и у 10 (27,0%) лиц группы А имели место рецидивы панкреатита, различия достоверны, р < 0,05 (табл. 2). Наличие у метформина подобного протекторного эффекта требует подтверждения, однако следует указать, что по масштабным данным австралийской группы COSMAS (включавшей 836 больных с СД-П), назначение метформина у обсуждаемой категории больных способствовало достоверному снижению смертности на 37–51% [4]. Известно также, что рецидивы панкреатита нередко приводят к утяжелению течения СД-П и ухудшают прогноз [4, 5, 9].

Заслуживает внимания и динамика уровней скорости клубочковой фильтрации у обследованных лиц. Если в группе Б достоверного изменения средней величины этого показателя за время наблюдения не было отмечено (исходно — 74,4 (9,6), при завершении — 68,9 (9,6) мл/мин/1,73м², р > 0,05), то в группе А имело место его статистически значимое снижение (с 72,9 (8,1) до 56,3 (6,4) мл/мин/1,73м², р < 0,05); также статистически значимы и различия между конечными значениями в группах А и Б. Кроме того, лица из группы Б существенно реже демонстрировали снижение скорости клубочковой фильтрации более чем на 30%, в сравнении с ее исходной величиной (соответственно, 9 случаев — 24,3% и 4 наблюдения — 9,1%, р < 0,05, табл. 2). Известно, что риск развития почечных поражений при СД-П примерно на 1/3 выше, чем при СД 2 типа (при СД-П также выше риск хронической обструктивной болезни легких, подагры, различных инфекционных осложнений, ментальных нарушений, онкологических поражений) [3, 18]. Нефропатия при СД-П развивается на более ранних этапах и может протекать с более быстрым снижением функции почек в сравнении с СД 2 типа [3, 4, 9]. Применение метформина у больных с уровнями скорости клубочковой фильтрации < 30 мл/мин/1,73м² не рекомендуется ввиду повышенного риска развития лактатацидоза [2, 8, 9]. В то же время у этого препарата признается определенный ренопротекторный потенциал, который требует дополнительного изучения [8, 9].

Таблица 2. Результаты наблюдения за больными, абсолютное количество (процент от общего количества больных в группе)

Table 2. Results of observation, absolute numbers (percentage of the total number of patients in the group)

Примечание: различия между группами А и Б по всем представленным в таблице показателям достоверны, р < 0,05.

Note: differences between groups A and B significant for all parameters in the Table, р < 0.05

Выводы

1. Применение метформина при СД-П в качестве монотерапии (на начальных этапах, при умеренной гипергликемии) или в комбинации с препаратами инсулина удовлетворительно переносилось, способствовало улучшению контроля гликемии, предоставляло возможность снижения доз инсулина, ассоциировалось с уменьшением частоты рецидивов панкреатита и риска ухудшения функции почек.
2. С учетом этих результатов, а также данных крупных исследований о возможном снижении под влиянием метформина, присущего лицам с СД-П, онкологического риска и уменьшении их смертности этот препарат может более широко использоваться в комплексном лечении больных данной категории, при соблюдении общепринятых мер предосторожности и контроля.

Никулин И.Ю.

https://orcid.org/0000-0002-1792-0263

Багрий А.Э.

https://orcid.org/0000-0002-0295-3724

Михайличенко Е.С.

https://orcid.org/0000-0001-8625-1406

Пылаева Е.А.

https://orcid.org/0000-0002-0558-9542

Совпель Я.А.

https://orcid.org/0000-0002-6574-4225

Литература

1. Дедов И.И., Шестакова М.В., Викулова О.К. и др. Эпидемиологические характеристики сахарного диабета в Российской Федерации: клинико-статистический анализ по данным регистра сахарного диабета на 01.01. 2021 // Сахарный диабет. — 2021. — Т. 24, №. 3. — С. 204–221.
2. American Diabetes Association. ADA Standards of Medical Care in Diabetes- 2023 // Diabetes Care. — 2023. — Vol. 46 (1). — P. S1–S291.
3. Bhattamisra S.K., Siang T.C., Rong C.Y. et al. Type-3c diabetes mellitus, diabetes of exocrine pancreas-an update // Current diabetes reviews. — 2019. — Vol. 15 (5). — P. 382–394. DOI: 10.2174/1573399815666190115145702
4. Bradley D.A., Hart P.A. Diabetes Mellitus Related to Diseases of the Exocrine Pancreas (Pancreatogenic Diabetes) Diagnosis and Treatment // Clinical Pancreatology for Practising Gastroenterologists and Surgeons. — 2021. — P. 668–678. DOI: 10.1002/9781119570097.ch80
5. Olesen S.S., Toledo F. G.S. et al. The spectrum of diabetes in acute and chronic pancreatitis // Current opinion in gastroenterology. — 2022. — Vol. 38 (5). — P. 509–515. DOI: 10.1097/MOG.0000000000000864
6. Zhi M., Zhu X., Lugea A. et al. Incidence of new onset diabetes mellitus secondary to acute pancreatitis: a systematic review and meta-analysis // Frontiers in physiology. — 2019. — Vol. 10. — P. 637. DOI: 10.3389/fphys.2019.00637
7. Hart P.A., Bradley D., Conwell D.L. et al. Diabetes following acute pancreatitis // The Lancet Gastroenterology & Hepatology. — 2021. — Vol. 6 (8). — P. 668–675. DOI: 10.1016/S2468-1253(21)00019-4
8. Дедов И.И., Шестакова М.В., Майоров А.Ю. и др. Сахарный диабет 2 типа у взрослых. Клинические Рекомендации // Сахарный диабет. — 2020. — Т. 23, № S2. — С. 4–102.
9. Игнатенко Г.А., Багрий А.Э., Оприщенко А.А. Сахарный диабет: руководство для врачей. — Донецк: РБ Позитив, 2022. — 640 с.
10. Valdez-Hernández P., Pérez-Díaz I., Soriano-Rios A. et al. Pancreatogenic diabetes, 2 onset forms and lack of metabolic syndrome components differentiate it from type 2 diabetes // Pancreas. — 2021. — Vol. 50 (10). — P. 1376–1381. DOI: 10.1097/MPA.0000000000001930
11. Redondo M.J., Hagopian W.A., Oram R. et al. The clinical consequences of heterogeneity within and between different diabetes types // Diabetologia. — 2020. — Vol. 63. — P. 2040–2048. DOI: 10.1007/s00125-020-05211-7
12. Shivaprasad C., Aiswarya Y., Kejal S. et al. Comparison of CGM-derived measures of glycemic variability between pancreatogenic diabetes and type 2 diabetes mellitus // Journal of diabetes science and technology. — 2021. — Vol. 15 (1). — P. 134–140. DOI: 10.1177/1932296819860133
13. Тарасова Ж.С., Бордин Д.С., Килейников Д.В. и др. Панкреатогенный сахарный диабет: взгляд эндокринолога и гастроэнтеролога // Эффективная фармакотерапия. — 2020. — Т. 16 (15). — С. 92–101.
14. Pandol S.J., Forsmark C.E. Consortium for the study of chronic pancreatitis, diabetes, and pancreatic cancer: achievements and future directions // Current Opinion in Gastroenterology. — 2021. — Vol. 37 (5). — P. 486–490. doi: 10.1097/MOG.0000000000000765
15. Vonderau J.S., Desai C.S. Type 3c: Understanding pancreatogenic diabetes // JAAPA. — 2022. — Vol. 35 (11). — P. 20–24. DOI: 10.1097/01.JAA.0000885140.47709.6f
16. Ломакина Е.Ю., Таратина О.В., Белоусова Е.А. Хронический панкреатит и сахарный диабет: обзор литературы // Альманах клинической медицины. — 2019. — Т. 47, №. 6. — С. 525–534.
17. Johnston P.C., Thompson J., Mckee A. et al. Diabetes and chronic pancreatitis: considerations in the holistic management of an often neglected disease // Journal of Diabetes Research. — 2019. — Vol. 2019. DOI: 10.1155/2019/2487804
18. Goodarzi M.O., Nagpal T., Greer P. et al. Genetic risk score in diabetes associated with chronic pancreatitis versus type 2 diabetes mellitus // Clinical and translational gastroenterology. — 2019. — Vol. 10 (7). DOI: 10.14309/ctg.0000000000000057
19. Eibl G., Rozengurt E. Metformin: review of epidemiology and mechanisms of action in pancreatic cancer // Cancer and Metastasis Reviews. — 2021. — Vol. 40 (3). — P. 865–878. DOI: 10.1007/s10555-021-09977-z

REFERENCES

1. Dedov I.I., Shestakova M.V., Vikulova O.K. et al. Epidemiological characteristics of diabetes mellitus in the Russian Federation: clinical and statistical analysis according to the diabetes mellitus register as of 01.01. 2021. Sakharnyy diabet, 2021, vol. 24, no. 3, pp. 204–221 (in Russ.).
2. American Diabetes Association. ADA Standards of Medical Care in Diabetes- 2023. Diabetes Care, 2023, vol. 46 (1), pp. S1–S291.
3. Bhattamisra S.K., Siang T.C., Rong C.Y. et al. Type-3c diabetes mellitus, diabetes of exocrine pancreas-an update. Current diabetes reviews, 2019, vol. 15 (5), pp. 382–394. DOI: 10.2174/1573399815666190115145702
4. Bradley D.A., Hart P.A. Diabetes Mellitus Related to Diseases of the Exocrine Pancreas (Pancreatogenic Diabetes) Diagnosis and Treatment. Clinical Pancreatology for Practising Gastroenterologists and Surgeons, 2021, pp. 668–678. DOI: 10.1002/9781119570097.ch80
5. Olesen S.S., Toledo F. G.S. et al. The spectrum of diabetes in acute and chronic pancreatitis. Current opinion in gastroenterology, 2022, vol. 38 (5), pp. 509–515. DOI: 10.1097/MOG.0000000000000864
6. Zhi M., Zhu X., Lugea A. et al. Incidence of new onset diabetes mellitus secondary to acute pancreatitis: a systematic review and meta-analysis. Frontiers in physiology, 2019, vol. 10, p. 637. DOI: 10.3389/fphys.2019.00637
7. Hart P.A., Bradley D., Conwell D.L. et al. Diabetes following acute pancreatitis. The Lancet Gastroenterology & Hepatology, 2021, vol. 6 (8), pp. 668–675. DOI: 10.1016/S2468-1253(21)00019-4
8. Dedov I.I., Shestakova M.V., Mayorov A.Yu. et al. Type 2 diabetes mellitus in adults. Clinical Recommendations. Sakharnyy diabet, 2020, vol. 23, no. S2, pp. 4–102 (in Russ.).
9. Ignatenko G.A., Bagriy A.E., Oprishchenko A.A. Sakharnyy diabet: rukovodstvo dlya vrachey [Diabetes mellitus: a guide for doctors]. Donetsk: RB Pozitiv, 2022. 640 p.
10. Valdez-Hernández P., Pérez-Díaz I., Soriano-Rios A. et al. Pancreatogenic diabetes, 2 onset forms and lack of metabolic syndrome components differentiate it from type 2 diabetes. Pancreas, 2021, vol. 50 (10), pp. 1376–1381. DOI: 10.1097/MPA.0000000000001930
11. Redondo M.J., Hagopian W.A., Oram R. et al. The clinical consequences of heterogeneity within and between different diabetes types. Diabetologia, 2020, vol. 63, pp. 2040–2048. DOI: 10.1007/s00125-020-05211-7
12. Shivaprasad C., Aiswarya Y., Kejal S. et al. Comparison of CGM-derived measures of glycemic variability between pancreatogenic diabetes and type 2 diabetes mellitus. Journal of diabetes science and technology, 2021, vol. 15 (1), pp. 134–140. DOI: 10.1177/1932296819860133
13. Tarasova Zh.S., Bordin D.S., Kileynikov D.V. et al. Pancreatogenic diabetes mellitus: the view of an endocrinologist and gastroenterologist. Effektivnaya farmakoterapiya, 2020, vol. 16 (15), pp. 92–101 (in Russ.).
14. Pandol S.J., Forsmark C.E. Consortium for the study of chronic pancreatitis, diabetes, and pancreatic cancer: achievements and future directions. Current Opinion in Gastroenterology, 2021, vol. 37 (5), pp. 486–490. doi: 10.1097/MOG.0000000000000765
15. Vonderau J.S., Desai C.S. Type 3c: Understanding pancreatogenic diabetes. JAAPA, 2022, vol. 35 (11), pp. 20–24. DOI: 10.1097/01.JAA.0000885140.47709.6f
16. Lomakina E.Yu., Taratina O.V., Belousova E.A. Chronic pancreatitis and diabetes mellitus: a review of the literature. Al’manakh klinicheskoy meditsiny, 2019, vol. 47, no. 6, pp. 525–534 (in Russ.).
17. Johnston P.C., Thompson J., Mckee A. et al. Diabetes and chronic pancreatitis: considerations in the holistic management of an often neglected disease. Journal of Diabetes Research, 2019, vol. 2019. DOI: 10.1155/2019/2487804
18. Goodarzi M.O., Nagpal T., Greer P. et al. Genetic risk score in diabetes associated with chronic pancreatitis versus type 2 diabetes mellitus. Clinical and translational gastroenterology, 2019, vol. 10 (7). DOI: 10.14309/ctg.0000000000000057
19. Eibl G., Rozengurt E. Metformin: review of epidemiology and mechanisms of action in pancreatic cancer. Cancer and Metastasis Reviews, 2021, vol. 40 (3), pp. 865–878. DOI: 10.1007/s10555-021-09977-z